Сайт создан в системе uCoz
Коснуться неба
Как сложно летать, надо верно просчитать углы поворотов, градусы наклона и силу движения… Как легко летать, закрыл глаза, вытянул руки, и вперед!
Как далеко от нас небо. Поднимаешь голову и видишь бескрайний синий простор. Смотришь, как плывут пушистые облака, гонимые порывами бесшабашного ветра, и кажется, что там все по-другому. Но скажу вам по секрету, там все, как и здесь. Бесконечная пустота и полное одиночество. Никого нет, и ничего тоже нет. Нет друзей, нет врагов, нет обычных людей, которым все равно, жив ты или уже умер.
Как далеко от нас звезды. Пылающие солнца где-то в черноте бесконечного космоса, доносящие до нас свой свет по искрам, и, словно драгоценность, расходуя его на людей. Эти яркие серебряные искры способны осветить дорогу ночью и указать путь заплутавшему кораблю, но они не могут согреть остывшее сердце и оживить умершую мечту.
Мои мечты умерли. Их больше нет. Они разбились, падая с высоты, из прозрачного хрустального сосуда, наполненного синим. Они упали оттуда и когда пролетали мимо я не смог даже поймать их.
В этом мире не осталось ничего, в нем нет ничего нового, ничего удивительного. Все те же суетные люди, которые бегут каждое утро по своим делам, все те же машины, и только с каждым разом все больше бьется их по дорогам, все те же фонари, что освещают улицы своим оранжевым светом. В мире больше не осталось ничего нового. И даже звезды не меняются, может быть, они уже давно погасли, но их свет все еще доходит досюда, и они по-прежнему холодно сверкают с ночной вышины.
Этот мир обречен, и люди еще не знают, почему. Не знают, потому что не хотят знать. Они слишком озабочены поисками работы, денег, покупкой новой машины и разборками со шлюхами на которых женятся. Этот мир обречен.
Ничего не меняется. Почему годами ничего не меняется? Для чего каждое утро поднимаются почти шесть миллиардов людей и отправляются на работу? Чего они хотят? Чего добиваются? Зачем живут?
Они не знаю ответы на эти вопросы. Большинство из них не знает. А те, кто знают, молчат. Молчат из страха или замкнутости, что вообще-то тоже разновидность страха.
Что может быть хуже одиночества? Только одиночество в толпе, одиночество в собственном доме, когда все, что вокруг становится неважным и незначимым, а потом растворяется где-то в неизбежности. И ты не можешь никому рассказать о том, что с тобой происходит, переживая это в молчании пустоты внутри себя. “На возьми из сейфа пару сотен, купи себе что-нибудь и расслабься” - говорит отец.
Подразумевается, на тебе бабки и заткнись, иди на дискотеку, подцепи себе кого-нибудь и не лезь ко мне со своими заявами.
Ну что ж, все понятно, на фига я ему, если он занят со своей новой подружкой, которую купил в каком-то модельном агентстве. Ноги от ушей, меня зовет Антусик и снисходительно треплет по щеке рукой с длинными кровавыми ногтями. А взглядом обещает, вот подожди, папаня твой куда-нибудь свалит, и тебе я тоже дам, хочешь, малыш?
Шлюха!
Не нужна ты мне, и такие как ты тоже!
“Ой, а что это наш мальчик тут смотрит? – игриво интересуется она и порывается взять кассету с полки, закрытой зеркальным стеклом” Убери руки, дрянь! – выкрикиваю я, с силой оттолкнув ее к двери, - вали отсюда, ты же собиралась куда-то с отцом, вот и иди, тряси своей задницей подальше от меня!
“Ну и дурак! – заявляет она, - сиди тут со своей порнухой, все сам и сам, а я могла бы тебе больше показать!” – и она дефилирует к двери.
Тварь!
Я прислоняюсь лбом к холодному стеклу. Там стоят мои сокровища, которые нельзя показывать таким безмозглым курицам.
Порнуха! Да смотри ты ее сама, раз заняться больше нечем!
Я отодвигаю стекло. Там стоят кассеты, много кассет, все, что я нашел, искал втихую очень долго, искал один, ведь никто не верит, что я такое смотрю, а не издеваюсь над остальными.
“Звездный путь”, “Вавилон-5”, “Властелин колец”. Мое сокровище, о котором никто не знает. Я смотрю это, заперевшись у себя в комнате с чашкой кофе или бокалом красного вина, а мой отец уверен, что я бухаю в одиночестве, и искренне волнуется, ведь пить водку надо в компании. Разве могу я рассказать ему о своих интересах? Когда эта крашенная мартышка убедила отца пойти на модный нынче фильм про какие-то там кольца, через пятнадцать минут начала вертеться и говорить, что не понимает вообще, что там происходит. Я посоветовал пойти в бар и выпить, это больше соответствует уровню ее интеллекта. Она заткнулась, а отец сказал, что фильм долгий, и он всю задницу себе отсидел. А шлюха его добавила, что надо при таких долгих фильмах надо перерыв устраивать, чтобы можно было потанцевать.
- Да-да, - сказал я, - в каком моменте? Когда Арагорн тропой мертвых пошел, когда Фарамир умирать поскакал, или Фродо свалился от невыносимой тяжести ноши? В какой момент на дискотеку идти?
“Ну что ты, Антусик все так серьезно воспринимаешь?” – спросила эта дура.
- У тебя пополнился речевой запас? – огрызнулся я, - выучила слово “воспринимаешь”?
Дура! Безмозглая жадная дура! И отец, которому на старости лет захотелось с молодой шлюхой потрахаться!
Я, что, им буду рассказывать о том, какой клевый капитан Шеридан, как здорово было бы летать сквозь вселенную к звездам или как я мечтаю о таком верном друге как Спок?
У меня нет друзей. Нет, и никогда их не было. Оно и понятно. Избалованный сын богатых родителей. Ситуация почти классическая, куча бабок, дорогая машина, исполняются любые желания. Мечта для доброй половины населения! Разве же может такой парень думать о чем-то помимо развлечений? И вокруг него всегда вьются куча прихлебателей.
Мне не жалко денег, никогда не было их жалко. Плевать, что я их не зарабатываю, они есть и ладно. Ведь никто не знает, как я ненавижу деньги! Они сделали меня таким.
Мне все время говорят, у тебя все есть, ты живешь на готовом, пользуешься этим и ничего не даешь взамен. А чего бы вы хотели взамен? Чего вы хотите от меня? Что вам дать, если у меня ничего нет, только мечты. Мечты, грезы и беспредельная тоска по тому, чего нет.
Нет и не будет. Потому что всю свою жизнь я хотел другое. И сколько отдал бы за другую семью, за другую жизнь, за другое время.
Я хочу взлететь. Хочу взлететь, но меня все время прижимают к земле, на меня давит такая сила, по сравнению с которой сила тяжести просто мелочи.
А я хочу летать! Оторваться от земли и воспарить в удивительном чувстве свободы, так не похожем ни на одно мое ощущение!
Я хочу подняться в небо, коснуться его кончиками пальцев и закричать от восторга пьянящей высоты и свободы!
Один добрый самаритянин предложил мне наркоту. Полетаешь, говорит по полной программе!
Да зачем она мне? Взял по приколу, но мне не нужна наркота, чтобы взлететь, это можно сделать по-другому.
Я закрою глаза и шагну на край. Потом открою их и подниму руки вверх, глядя в бесконечное небо. Оно ждет меня, надо только понять это.
И я понял. Долго думал и искал ответ, а потом понял. Все просто, надо только захотеть. Летать несложно, надо только пожелать этого.
Прощай Земля, мир моей боли и несостоявшихся грез. Я ухожу в небо, навстречу мечте.
А сейчас вперед! Я хочу взлететь к рассвету, навстречу исчезающим в дымке звездам, когда сквозь них начинают проступать бледно-золотые лучи солнца. Вперед, меня теперь ничего не удержит, ведь больше ничего нет, и нет ничего более значимого, чем эта голубая бесконечность передо мной.
Привет, новый мир, я иду к тебе, да здравствует свобода и полет!

Он был старым уставшим человеком. Он работал уже 25 лет в следствии и многое повидал. Он видел, как гибли молодые ни в чем неповинные люди, он видел, как убивали убийц и случайно оступившихся парней, он видел, как кончали с собой проститутки и изнасилованные девушки. И он видел самоубийц.
Сейчас перед ним лежал парень. Совсем молодой паренек в джинсах и красной футболке с какими-то черными надписями. Он лежал, неестественно подогнув под себя ногу, и счастливо и безмятежно улыбался, глядя широко открытыми глазами в ясное синее небо. Мертвыми синими глазами в синее небо.
- Классика, Виталич, - поднял голову эксперт, - чистое самоубийство.
Сверзился со скалы, идиот. Молодой совсем.
- Верзин Антон Андреевич, - послышался голос того нового парня, что пришел к ним в управление, - Константин Витальевич, ему всего 17, несовершеннолетний.
- Да вижу я, что нет ему 18, - вздохнул старый уставший Виталич, - что же ты наделал, мальчик? О чем думал, когда прыгал сюда?
- Ты глянь, Виталич, - эксперт держал что-то в руках, и, приглядевшись, стало понятно, что это ручка в которой насыпано что-то мелкое и белое.
- Теперь понятно, - усмехнулся их новый сотрудник, - наркота. Обдолбался и решил, что супермен, блин! Полетать захотел. И ведь небедный парень, одежда хорошая и печатка вон золотая на пальце. Знаем мы таких. Избалованный сынок богатых родителей, всего в жизни навалом, а ему все мало.
Виталич снова вздохнул. Не ново. Под действием наркоты люди способны на все.
- Ладно, поехали, нечего здесь больше делать. Этого в морг.
Он снова глянул на труп перед собой. Потом вдаль. Поднималось солнце все выше и выше. День обещал быть жарким. В кабинете опять будет душно.
Антон смотрел в небо и безмятежно улыбался.


Golden
Сайт создан в системе uCoz