Вишневые слезы

Нельзя любить людей, нельзя и не проси
Ты знаешь это, юная дриадка,
Тогда зачем идешь на свет моей любви,
И гаснешь в ветках умирающего сада.

(Golden)

Нежные тёплые пальцы,
Улыбка, тихий смех.
Ох, нам бы с тобой не встречаться...
Хоть это совсем не грех.
Но ты человек, я - дриада.
Как жить нам и как любить?
В глубинах вишнёвого сада
Мне лучше тебя забыть.

…Не плачь, я боли не боюсь,
ее там нет…
(Город 312)

Этот дом был совсем старым, да и не дом вовсе, а крошечный домик – комната, кухня и что-то отдаленно напоминающее ванную. Обои отставали от стен, проводка искрила, царила сырость и запустение, а дверь даже не запиралась.

Но все это было не так уж и важно. Это был дом, где можно жить, и Крис не сетовал на судьбу. Зачем?

Он кинул сумку на пол, прошел к двери, ведущей в сад. И замер…

Пышным бело-розовым цветом цвели вишни, низко склоняя свои ветви к окнам. Терпкий и нежный аромат цветов проникал даже в дом, перебивая затхлый запах неживого. Кристиан улыбнулся и вышел в сад, прильнул к стволу дерева, погладил ладонью жестковато-шелковистую кору.

- Какая красавица, - нежно проговорил он, - ты самое прекрасное, что я видел в своей жизни!

Ветки дерева зашелестели, запах цветов стал сильнее, словно дерево ему отвечало.

Крис продолжал улыбаться. Это место умиротворяло. И именно в этом он нуждался.

Но надо было приводить в порядок новое жилище, и Крис в последний раз провел рукой по стволу, после чего ушел в дом убираться.

Крис трудился и не знал, что из вишневых веток за ним внимательно наблюдали.

- Пушистый! – резюмировал хозяин бело-розового великолепия, - хороший.

А пушистый и хороший, собрав волосы в хвост и закатав рукава, сгребал сухие листья и ветки в саду, осторожно выметая их из-под деревьев, стараясь не повредить корни и что-то напевал себе под нос.

И улыбался. Ему было хорошо. Впервые за долгое время хорошо. Кристиан, наконец, успокоился.

- Спокойной ночи, вишня, - проговорил он, стоя вечером у открытого окна, - хороших тебе снов.

Ветки зашелестели, и на подоконник упал вишневый цветок. Крис улыбнулся и прикрыл окно, оставив открытой только форточку, в которую не преминула залезть любопытная веточка.

Постель была сырой и холодной, еще не просохнув за один день. Но ему было спокойно и уютно спать, зная, что его сон охраняют нежные светлые деревья.

Своих родителей Крис почти не помнил, отца не знал вовсе, а мать, кинув его на отчима, ушла в загул и вольную жизнь. Впрочем и отчим не зажился, и с десяти лет Кристиан жил с дедом. Нельзя сказать, чтобы дед его особо любил, но гонял только за дело, да и вообще был спокойным тяжеловесным и медлительным. Правда была у него одна слабость – а именно младшая дочь, сестра его отчима.

Откуда и почему такая необъективная любовь, Крис не понимал. Девица была злобной, некрасивой и занудной.

Но вмешиваться нужным не считал, даже если бы и мог.

Да и когда родительская любовь была объективной?

Крис подрастал, становился все более красивым, унаследовав свою внешность от матери, когда-то первой красавицы. Правда при этом так и оставался спокойным скромным и непритязательным юношей.

Впрочем его тетка регулярно на него орала, именовала исключительно приживалкой и обещала после смерти отца, выгнать его из дома. Крис смотрел на нее и думал, что ему ее жалко. Потому что тяжело в почти тридцать лет быть одной и знать, что тебя никто не любит. Однажды он даже поделился своими мыслями с дедом.

Дед хмыкнул и как-то ни к месту сказал, что Кристиан может не бояться, после его смерти, будет на что жить, дед об этом позаботится.

Кристиан не понял тогда, но дед позаботился. Он оплатил его учебу сразу за пять лет вперед.

Впрочем это было единственное, что дед успел сделать. Он умер ночью от обширного инфаркта. И на его похоронах Крис с тоской думал, что пожалуй, единственный кто тут искренне горюет по нему – это он сам.

А после дома началось нечто. Тетка орала, что теперь она полновластная хозяйка, что Крис нищий нахлебник, который ничего сам не добился.

Крис смотрел на нее и думал, что наверно это страшно, когда женщине за тридцать, она не смогла сделать карьеру, не смогла найти себя любимого или хотя бы родить ребенка, чтобы быть хорошей матерью. И все, что она сейчас может, это орать на него, самоутверждаясь хотя бы так. Потому что других вариантов не знает.

От пощечины он слегка покачнулся. Тетка была высокой тучной женщиной, и била сильно.

- Все ясно!? – визгливо закончила она, - выметайся из дома, ублюдок! Теперь когда здесь не будет такого урода как ты, я начну новую жизнь! Деньги отца достались мне, и он правильно сделал, что послал тебя! В конце концов, ты нам никто!

Кристиан задумчиво изучал женщину, стоящую перед ним и думал о том, что в этом доме она собирается жить со своими любовником, которого будут интересовать только ее деньги. И вовсе не потому что она некрасива, это-то как раз не самое главное. А потому что она сварлива и совершенно не умеет себя вести. Какие мысли это вызвало? Жалость. Все ту же жалость.

Но из дома она его выгнала. Крис спорить не стал. Нашел себе работу, жил сначала у приятелей, потом снял комнатку. У Кристиана была почти удивительная способность все принимать. Что бы ни происходило.

А потом тетка его нашла и сказал, что дед просил ее позаботится о нем, поэтому она так и быть выделит ему целый дом!

Правда о том, что в доме весьма относительное центральное отопление, старый-старый ремонт и вообще его пора бы сносить, она умолчала.

Вот так Крис и переехал в старый дом. Не злился, не обижался, это был дом, где он мог жить. И вокруг дома цвел удивительный сад.

Он работал, учился, часто засиживаясь допоздна, жил с надеждой на будущее и находил радость в том, что происходило вокруг.

Сегодня готовится к семинару было особенно тяжело, весь день пришлось пробегать по работе, благо платное обучение позволяло иногда прогуливать занятия. И к вечеру Крис с трудом разлеплял глаза за учебниками и конспектами. Поднялся, сделал себе чай, полюбовался вишней, заглядывающей в окно и снова сел за стол. Усталость подкатила незаметно, а какую-то секунду Крис просто понял, что не может открыть глаза и поднять голову со стола.

«Надо больше отдыхать» - мелькнула запоздавшая мысль. Где бы еще взять на это время?

Но сил выпрямится по-прежнему не было. Крис вздохнул…

…В следующее мгновение затылка коснулся легкий ветерок, погладил, скользнул по уставшим плечам словно чьи-то теплые ладони, снимая усталость.

Кристиан выпрямился, в лазах словно прояснилось. Отхлебнул чая, вдруг уловив отчетливый вишневый привкус. Силы постепенно возвращались.

- Спасибо тебе, - вслух проговорил Крис, - вишневое солнышко.

На стол упали розовые лепестки. Крис неосознанно потянулся за осторожной лаской чего-то неведомого и неуловимого, но ощущения пропали.

Крис благодарно улыбнулся и продолжил работать.

С того времени так и пошло. Стоило ему только засидеться допоздна как нежные касания чего-то неуловимого, словно вишневый ветерок ласкались с ним, снимая усталость и давая ощущения присутствия друга.

Крис может быть и боялся бы, если не был уверен, кто это.

Он верил в сказки. И в то что деревья живые, он тоже верил.

- Смотри, что я тебе привез, солнышко! – громко сказал Крис, ставя на землю тонкую хрупкую веточку с корнями, обмотанными влажной тряпкой и полиэтиленом.

- Это тоже вишня, - пояснил Крис, - я увидел ее на рынке, стало жалко. Ее выбрасывать уже собрались.

Среди листьев пронесся неодобрительный ветерок. Крис только улыбнулся и пошел за лопатой. Выкопал ямку, полил и бережно посадил веточку в землю.

- Солнышко мое, присмотри за ней, а, - попросил Крис, - я пойду хоть чаю попью с дороги.

Ближайшая вишня склонила ветки и провела по его волосам. Кристиан погладил ствол, коснулся губами листьев и ушел в дом.

Утром вишенка выпрямилась и была готова распустить листики. А под ней мирно спал рыжий лисенок.

Лисенок поднял голову, сонно зевнул и лег обратно. Крис засмеялся, чувствуя себя легко и радостно. Порывисто прильнул к темному стволу.

- Мне тебя не хватало, солнышко, - с нежностью сказал он, - я скучал.

Ветки склонились ниже, и Крис вдруг почувствовал, как лица касается теплая ладонь. Тонкие пальчики быстро пробегают по щеке, губам и снова все исчезает.

- Солнышко, - ласково улыбнулся Кристиан, - мое вишневое солнышко. Покажись мне.

Среди листвы послышался тихий смех. Крис сел под дерево, подался вперед, чтобы погладить лисенка. Тот поднял удивленную мордочку, для профилактики клацнул зубами и пододвинулся поближе, чтобы сложиться на ноги человеку. Обвил хвостом лодыжку Кристиана и продолжил спать. Крис прислонился спиной к дереву.

- Ну покажись, - снова попросил он, - я хочу на тебя посмотреть.

И снова смех. И быстрое касание ладонью затылка, теплые пальцы взъерошили волосы.

- Вредная дриадка! – заключил Крис, почесывая лисенка за ухом.

Окно Кристиан оставил открытым для любопытных веток. Сам сидел за столом, склонившись над тетрадями и учебниками. Через два часа спина затекла, чего и следовало ожидать. Крис потянулся, и уже собирался встать за чаем, как почувствовал легкое касание. Теплые руки пробежали по спине, снимая усталость, начали разминать затекшие мышцы.

Поддавшись какому-то странному чувству, Крис обернулся и обнял того, кто должен был стоять за ним. Когда пальцы коснулись теплого обнаженного тела, Крис замер. Медленно поднялся, не выпуская невидимое существо из рук. Мягко скользнул по спине вверх, прижал к себе…

- Ты не девушка? – почти ошеломленно спросил он.

Смешок ткнулся ему в грудь. Теплые губы коснулись ключицы.

Сквозь пустоту вдруг проступили очертания тела. Почти человеческого тела. Кристиан пожирал его взглядом.

Невысокий, не выше его плеча, очень тонкий и хрупкий, воздушный юноша, кажущийся очень юным, ну лет 14-15, не больше. Тонкий острый нос, разлохмаченные темно-рыжие с вишневой краснотой волосы и большие смеющиеся глаза. Темные как переспелая вишня губы улыбались.

- Дриадка моя! – вдруг выдохнул Кристиан и порывисто прижал его к себе.

От него одуряющее пахло листьями и ягодами вишни, ароматом жизни и силы. Крис покрывал его лицо отчаянно-счастливыми поцелуями и бормотал что-то – как сильно он скучает без него и как сильно любит!

… - А у тебя есть имя? – ночь окутывала темным покрывалом заброшенный дом, и в сырой, никогда не просыхающей до конца кровати, было тепло и уютно.

- Есть! – улыбнулся рыжий, - вот слушай Йаааоаэннн.

- Пусть будет Ян, - согласился дриада, - а ты Крииистиииаоэнн?

Крис обнял хрупкое тело, подложив руку по теплую спину, мягко поцеловал в губы.

Дриада чуть насмешливо сощурил глаза, тонкие пальчики пощекотали шею юноши.

- Нет, я переселился в вишню недавно, когда… - дриада явно задумался, как посчитать годы, - ну когда вишня еще маленькой была.

- Боюсь спрашивать, сколько тебе лет, - улыбнулся Крис.

Ян положил голову ему на плечо, куснул за ухо острыми зубками.

- Дитя природы, - пробормотал Крис, и вдруг порывисто прижал его к себе, - ты меня не оставишь, Ян? Не оставляй…

Темные вишнево-зеленые глаза смотрели серьезно.

Лето подходило к концу, и Крис ловил себя на мысли, что он самый счастливый человек на свете! Ну как же не быть счастливым, если с тобой рядом самое прекрасное существо на Земле? Рыжая дриадка.

Сад, который сначала пышно цвел, теперь так же пышно плодоносил, и Кристиан порой думал, что он и сам насквозь пропитал ароматом вишни. С работы он несся домой, и расстояние от далекой остановки до своего заброшенного жилья преодолевал бегом, зная, что среди веток он увидит любимую шаловливую мордочку, а потом дриадка кинется в его руки. И теплые вишневые губы поцелуют его, даря ощущения земной силы и надежности.

В ноябре Ян начал засыпать. Ходил уставший и погрустневший. Крис нежно целовал его в висок и понимал, что его любимый просто поддается осени и засыпает, как и все деревья.

- Мне пора, - сладко зевнул Ян, - увидимся весной.

- Спи хорошо, солнышко, - нежно улыбнулся Крис, и на руках отнес его к засыпающей вишне, - набирайся сил.

Лисенок поднял голову, тоже зевнул и прижался в плохо работающей батарее. Холодно.

Зима и в самом деле была суровой и холодной. Крис укутывал деревья, чтобы они не мерзли, обматывал стволы тряпками, чтобы кору не погрызли зайцы. Лисенок предпочитал жаться к батарее, и отходил от нее только чтобы поесть. Иногда даже забирался в постель к человеку. Там было теплее.

Сам Крис простыл очень быстро. Уставал, совмещая работу и учебу, и сильно тосковал по Яну. Он бы стоял часами возле спящей вишни, но было слишком холодно, и он возвращался в дом. Пил чай и задумчиво смотрел на снежные сугробы за окном. Иногда в минуты отчаяния он уже не верил, что весна придет.

Под Новый год к нему приехала тетка. Долго ворчала, что он приживалка и не достоин даже того, чтобы жить здесь, а Крис смотрел на нее рассеянным взглядом, думая о том, что он опять не успел зайти в аптеку, и кашель мучает все сильней, мешая по ночам спать. Поняв, что ее не слушают, тетка начала орать, и недовольный лисенок укусил ее за ногу, а потом гордо нагадил на ботинок. Крис не смог даже вид сделать, что ругает рыжего защитника, и тетка убралась из дома, грозя ему страшными карами. А довольный лисенок согласился забраться Крису на руки и с удивлением принюхивался. Он-то гораздо лучше, чем глупый человек понимал, что тот серьезно болен.

Весна была поздней, но бурной, деревья зашелестели, просыпаясь, и однажды к нему в постель прыгнул Ян.

Правда сам Крис к этому времени уже неделю как почти не вставал.

- Ты проснулся, солнышко? – улыбнулся Крис, - я так по тебе скучал!

Запах вишни заполнял холодный дом, дриада лег к нему под одеяло, обнял и крепко прижался.

- Я немного болею, - проговорил Крис и прижал его посильней, - ничего, мое сокровище, это ничего.

- От тебя пахнет болью, - заметил Ян, кусая его за ухо, - это неправильно.

Крис и ответить ничего не успел, как теплые губы прикоснулись к его губам, и он ощутил свежесть и аромат вишневого чая, горячего, терпкого, живительного. И в поцелуе он пил жизнь, словно деревце воду из подземного источника, пил, чтобы ожить, выздороветь, подняться…

Сон сморил мгновенно, и Крис не видел, как Ян улыбается, устраивая его голову на своем плече.

Крис проснулся здоровым и голодным. С нежностью потерся о рыжие волосы, покосился на прыгающего на солнце лисенка, да нет же, уже юного лиса, и засмеялся.

Май подходил к концу, и Кристиану надо было ехать на практику. Странно, но именно сейчас он отчаянно не хотел уезжать. Расставание с любимым казалось невыносимым.

- Янчик, дриадка моя, - мурчал Крис ему в волосы, прижимаясь к теплой спине, - как же я не хочу тебя оставлять!

- Не могу, ты же знаешь, - шея так и манит поцеловать, руки обнимают за талию, скользят по груди, - ты у меня чудесный, знаешь? Я тебя люблю.

- Ты солнечный, - серьезно сказал Ян, и Крис вдруг понял, что это означает нечто большее, чем он привык полагать.

В любом случае, пока Ян с ним рядом, все хорошо. И все проблемы кажутся не такими уж и важными.

Но уехать пришлось. И сожалеть, что Ян не согласен на мобильную связь, и торопливо заканчивать дела, чтобы ехать домой, к нему. И все чаще ловить себя на мысли, что он согласен прожить в этом домике всю свою жизнь, только чтобы быть с ним рядом.

Две недели без него почти невыносимы. Если бы не надо было доучится… Теперь приехать, сдать отчеты по практике в университет и на автобус домой, к нему. Вдохнуть аромат его волос, обнять, и снова чувствовать себя счастливым.

А если купить несколько кустов роз? И посадить их под окнами? Яну понравится?

Он тряхнул головой с удивлением смотря на женщину перед собой, погрузившись в свои мысли, он ее и не заметил.

- Я представитель вашей тети. У меня есть для вас хорошая новость. Ваша тетя оформила на вас квартиру в городе, а дом, где вы жили, будет снесен и на его месте построят развлекательный центр.

- Будьте разумны, Кристиан. Тетя делает вам царский подарок.

- Да не нужны мне подарки! Оставьте мне дом и сад!

- А сад, - она небрежно дернула плечом, - его вырубят, конечно, и построят…

Но Крис уже не слушал. Холодные пот прошиб позвоночник. Сам дом ему не был так уж и важен, а вот сад…

Если они спилят деревья, его дриада погибнет!

Сломя голову, Кристиан кинулся домой. Его ведь не было всего две недели! Как они могли так?!

На участке ездил экскаватор, похоронным звоном жужжали пилы. Большинство деревьев лежало срубленными, но цветы еще не увяли. Аромат умирающих вишен разливался в воздухе прощанием.

- Ян! – закричал Крис, не обращая внимания на окружающих, лихорадочно оглядываясь и пытаясь найти свою рыжую дриадку, - Ян, солнышко, где ты?!

В ответ только шум машин и голоса людей. И треск падающих деревьев.

Его деревце тоже спилено, Крис понял это не сразу, пока не увидел, как тонкая вишня лежит поперек дороги. Внутри что-то оборвалось.

Ян, конечно же, упал, прильнув к деревцу. Рыжие разлохмаченные волосы сплетались с цветущими ветками.

- Янчик, - Крис упал на колени, прижимая к себе тонкое тело дриады, - солнышко мое нежное, Янчик!

Тонкое тело было холодным, непривычно холодным, неживым и каким-то отвердевшим. Но Ян медленно открыл глаза.

- Крис, - прошептал он одеревеневшими губами, - ты пришел.

- Янчик, - не умирай, - голос срывался на беспомощность, - ну не умирай! А ты можешь в другое дерево перейти? Ну Янчик… не бросай меня!

Холодные тонкие пальчики сжали его руку, становясь все больше похожими на ветки дерева.

- Они срубили все деревья, - вишневые губы стремительно темнели, - дриады не могут жить без деревьев.

- Ян, - Крис прижимал к себе тонкое нечеловеческое тело и целовал холодную кожу щек, - я люблю тебя, Янчик, солнышко мое нежное, я люблю тебя!

- Мой солнечный, - едва смогли улыбнуться деревенеющие губы, и взгляд когда-то вишнево-зеленых глаз остановился.

Крис кричал в голос. Отчаянно, надрывно, чувствуя как выплескивается вместе с криком боль от потери. Боль ощущать застывшее хрупкое тело любимой дриады, начинающее истончаться в его руках. Он кричал, пытаясь заглушить грохот машин, продолжавших спиливать его любимый сад, пока тело Яна не растаяло полностью. И его вишня вдруг перестала пахнуть.

Крис обвел блуждающим взглядом сад, чувствуя как заходится сердце от боли и жалости. Поднялся.

- Как вы посмели? – тихо произнес он, и неожиданно голос взлетел вверх, - как вы посмели?! Этот сад был здесь еще до вашего рождения! Как вы посмели спилить его?! Причинить вред деревьям?! Вы убийцы!

Не очень понимая, что он делает, Кристиан кинулся на первого рабочего, который попался на его пути, наотмашь ударил куда попал. Его с легкостью отшвырнули, но Крис поднялся. Ему надо было…

Второй удар пришелся ему в лицо. Крис прижал ладонь к сломанному носу, стоял покачиваясь.

Подъехала черная машина, остановилась прямо въезжая на землю.

- Это что за урод? Убрать его, - скомандовал тяжеловесный мужик, вылезая, - развелись гринписовцы!

- Да не так! – выругался новый владелец земли, - придурки! Теперь проблем не оберешься!

Бригадир рабочих посмотрел повнимательней на светловолосого юношу.

- А, это бывший жилец дома. Босс, он мешал работать, да и вообще псих, с деревьями разговаривал. В яму его, и искать никто не будет.

Кому нафиг нужен бездомный? Все равно участок продала его тетка.

Выстрел оказался таким неожиданным, что Крис вскинул удивленный взгляд на нового владельца этого участка. Тепло разлилось по телу, сознание стремительно мутнело, а боли почему-то и не было, только слабость.

Колени стукнулись о землю, пряди длинных волос упали на глаза. По щеке хлестнули гибкие ветки.

Голоса гасли вдали, и Крис, вдруг понял, что умирает. Откровение почти удивило.

- Солнышко мое нежное, - беззвучно шептал Крис, прижимаясь к спиленному стволу и поглаживая его окровавленной рукой, - я не смог защитить тебя, солнышко. Прости меня, Ян. Янчик, прости меня…

Умирающая крона накрыла его ветками, даря в последний раз свой аромат, и угасающим сознанием Крис понял, что прощен. Что Ян зовет его с собой, и примет, где бы они ни были…

… Где-то вдали жалобно скулил лисенок… пока не раздался еще один выстрел…

Торгово-развлекательный центр на этом месте так и не построили. Сначала работу стопорила постоянно ломающаяся техника, а потом проект забросили и отгрохали центр в другом месте.

Прошло много лет, и на этом месте снова выросли деревья. И возле спиленной вишни тянулось вверх юное вишневое деревце, а рядом с ним, нежно прильнув к темной коре стволом, росла тонкая яблоня. Зимой кроны сплетались ветками и тихо спали, а по весне начинали цвести, аромат яблони и вишни разливался в воздухе, даря жизнь, а деревца склонялись друг к другу и тихо шелестели листьями, перешептываясь, словно рассказывали друг другу что-то очень интимное и важное.