НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ

     Боль. Любовь. Страх.

     Понять. Простить. Принять.

     Какие абстрактные категории.

     Как научиться понимать того, кто не нуждается в твоем понимании? Как научиться прощать того, кто не нуждается в твоем прощении? Да, в общем-то, и в самом тебе тоже не нуждается…

     Как научиться принимать то, чему нет оправдания? Что нарушает все нормы и правила существования целого мира?

     Как научиться принимать все то, что произошло после?

     Ясон, ты виновен. Прямо или косвенно, не так уж это важно. Хотел ты этого или нет, не так уж это важно. Твоя мотивация сейчас интересна менее всего.

     Ты виновен.

     Нравится тебе это или нет, хочешь ты этого или нет…

     Ты виновен.

     Но ведь тебе все равно.

     Уже все равно.

     Последствия…

     Любое действие вызывает последствия. Это аксиома. Закономерность.

     Вот оно и вызвало…

     …Мерный шум в ушах, и сквозь него отдаленно пробивается гул. Нет, это даже не гул, а слабое гравитационное покачивание и чуть иной электромагнитный фон. Обычный человек его бы и не почувствовал. Но я не обычный человек. Мы не обычные…

     … были…   

     Шум нарастает, тянет вниз, тяжесть сковывает легкие, так трудно дышать, будто с головой ушел под воду.

     Надо выплыть. Это состояние опасно. Это неизвестность…

     Выплыть…

     Еще один рывок…

     Еще один…

     - Где я? – выдохнул Рауль, распахнув зеленые глаза и пытаясь подняться.

     … Темно…

     … Руки оказались пристегнуты фиксаторами к кровати…

     Рауль дернулся и почувствовал, как кольнуло в плече, запульсировал висок. Горячие сильные руки тут же прижали его обратно, а потом кто-то навалился на него всем телом.

     - Тише! – выдохнул смутно знакомый голос ему прямо в лицо, пахнуло пряностями и сигаретами. - Не двигайтесь. Вы были ранены.

     - Катце… что… где я?

     Катце выпрямился, сделал свет чуть поярче.

     - Вы на корабле, как и я. Я расскажу вам все чуть позже. А пока вам надо еще поспать.

     - Нет! – голос блонди был категоричным. - Сейчас! Что произошло?! И отвяжите мне руки!

     - Ладно, - вздохнул Катце, - но вы пообещаете мне не дергаться. Вы меня поняли, Рауль? Иначе я сразу прекращу рассказ, и вы получите дозу снотворного. И, по крайней мере, вашу левую руку я оставлю пристегнутой, чтобы вы не повредили ее еще больше.

     - Я вас понял, Катце, - напряженно отозвался блонди, совершенно проигнорировав то, что бывший фурнитур обращается к нему по имени, что совсем не соответствует приличиям, да и тон у него весьма властный.  

     Впрочем, Катце и сам не знал, как к нему обращаться. Консул? Абсурдно, да и какой он теперь консул в свете последних событий? Господин Эм? Слишком официально для того, кому он, в общем-то, спас жизнь, и с кем теперь, видимо, крепко повязан. Нейтральное "Рауль" подойдет, решил Катце. Да и, похоже, блонди не против. Хоть это хорошо.

     - Катце, - напомнил о себе Рауль, - вы, кажется, собирались мне рассказать, что произошло, и почему мы летим на звездолете класса U-1, и, кстати, а куда мы летим?

     Катце удивленно моргнул. Нда, не стоит забывать о том, что он имеет дело с блонди. Даже тяжело раненый еще два дня назад Рауль быстро сообразил, какой класс у корабля и, соответственно, оценил степень серьезности ситуации. Слишком быстро…

     - Катце, - терпеливо продолжал Рауль, - звездолетов класса U-1 на Амой всего три. Один принадлежал лично Первому консулу, второй моему отделу, он разбился в Эосе, третий служил для дипломатических перелетов, он был захвачен… - гримаса боли, и совсем не физической исказила на секунду совершенное лицо Рауля.

     - Да, это "Сияние", звездолет Ясона, - тихо подтвердил Катце. - Мы летим на Венаир, в пространство Федерации.

     Рауль приподнялся, игнорируя боль и головокружение, дернул обеими руками, скованная рука тут же заныла. Катце поспешно прижал его к кровати, перехватил руку.

     - Отпусти! – рявкнул Рауль. - Поворачивай! Я не могу улететь! Я должен быть на Амой…

     - Успокойтесь, - устало выдохнул Катце, и его теплое дыхание снова скользнуло по щеке блонди. - Рауль, пожалуйста, вы причините себе вред. Мы не можем вернуться. Я даже не знаю, существует ли еще Амой.  По крайней мере, в том виде, что вы его знали.

     Рауль рухнул обратно, тихо застонав.

     - Мне жаль, Рауль, - проговорил Катце, испытывая сильное желание погладить его по щеке, но не решившись на это. - Танагура разрушена. Эос в обломках. Я видел, как остатки корабля повстанцев рухнули на ваш дом.

     - Мой дом, - пробормотал Рауль, и его лицо стало по-детски обиженным, - там была моя коллекция.

     Коллекция? Катце удивленно смотрел на него. О чем он? О пэтах, что ли? Так им повезло, что быстро умерли. Ненормальный блонди. Он чудом спасся, а думает только о коллекции. Радовался бы, что жив! Впрочем, похоже, у блонди вообще проблемы… с думаньем… в смысле с радостью… черт, каша в голове! Надо бы поспать самому.

     - Увы, Рауль, вашу коллекцию не вернуть, - сдержано проговорил Катце, - сочувствую.

     - Там была такая красивая игрушка, - мечтательно протянул Рауль, - тонкая, изящная, выточенная. Почти совершенство. И к тому же, подарок.

     - Ну извините! – не выдержал Катце. - Простите, Консул Эм, что спас вас, а не вашего любимого пэта! В Федерации тоже много красивых мальчиков и девочек! Найдете себе кого-нибудь! И будете трахать, или что вы там с ним делали!

     Горький смех Рауля заставил Катце прервать гневный монолог. Блонди отвернулся от него, поджав насколько можно больную руку, и уткнулся лицом в подушку. Теперь Катце мог видеть только копну роскошных, хоть и местами обожженных золотых волос и обнаженное плечо, с которого съехала простыня. 

     Катце почувствовал приступ вины. Ну чего он на него набросился? Блонди и так хреново, и он еще добавляет. А то, что Рауль думает о всякой ерунде, так для блонди это типично. У них голова вообще черт знает как устроена. И система ценностей тоже вверх ногами. Ну что ж теперь сделать? Какой есть…

     - Извините, Рауль, - проговорил Катце, - сорвался. Я устал. Больше этого не повториться.

     - Ничего, - тихо прошептал Рауль, и Катце почувствовал, как его сердце сжалось от острой жалости, - не бойтесь за меня. Поспите.

     - Я лягу здесь, - сказал Катце, - на соседней кровати. Я вас услышу, если будет что-то надо.

     - Хорошо, - беззвучно отозвался Рауль и затих.

     Катце, не раздеваясь, рухнул в постель. Он думал, что уснет тут же, но нет. В голове продолжали кружиться события последних недель.

     Стоит ли во всем винить Ясона?

     Нет. Наверно, нет. Хотя малодушно хочется. Безумно сильно хочется сказать: "Ясон, все это твоя вина, твоя ошибка, и гибель Амой – это результат твоих игр с каким-то пэтом".

     Но это глупо. Хотя бы потому, что сам Катце прекрасно понимает, что это лишь эмоции.

     Он устал. Как же он устал. Только есть ли кому-то до этого дело?

     Даже ему все равно.

     Он устал…

     Память не могла точно сказать ему, что конкретно происходило после смерти Ясона, и события разлетались фейерверком. Вот он отдает Рики "black moon", и тот бежит сломя голову в обрушивающиеся катакомбы Дана Бан; вот Катце берет на руки Гая и тащит его. Вот взрыв, в котором гибнет гордость блонди – Первый Консул Ясон Минк.

     А вот начинаются проблемы. Юпитер становится неадекватна. Назначается новый консул – тоже платиновый – Дориан Арвет. Рауль начинает ему помогать.

     Через три недели после смерти Ясона в квартире Катце раздается звонок.

     - Рэд Катце? – спокойный, почти мягкий голос в трубке.

     - Да. Кто вы?

     - Дориан Арвет. Первый консул Амой. Жду вас в своем офисе через два часа.

     Изрядно недоумевающий Катце приехал, ожидая неминуемых расспросов о Черном рынке. Но ошибся. Потому что речь пошла совсем о другом.

     - Вы, кажется, хороший хакер? – проговорил Консул и поднялся.

     Катце искоса наблюдал за ним. Высокий, как и все блонди, темно-серые глаза на точеном лице смотрят прохладно, но без той леденящей страстности, что была в глазах Ясона. Длинные платиновые волосы чуть вьются.

     - К чему эти вопросы, господин Консул? – осторожно уточнил Катце.

     - Вы ведь сотрудничали с Ясоном? – уверенным тоном проговорил Дориан. - Как насчет сотрудничества со мной?

     - Какого именно сотрудничества?

     - Мне нужны ваши услуги хакера.

     Катце посмотрел ему в глаза. В них была почти тревожность… и еще что-то такое, что заставило его кивнуть.

     - Юпитер, - коротко охарактеризовал проблему Дориан, - что-то не то с реакциями.

     - В каком смысле "не то"?

     Дориан помедлил, потом кивнул на свое место.

     - Садитесь. Посмотрите сами.

     "Ух ты, что бывает! – подумал Катце. - Сесть за стол самого консула!"

     Экран и правда выдавал что-то странное. Будь это не Юпитер, Катце сказал бы, что в машине надо менять все программное обеспечение. Но это же… Кто возьмется менять программы Юпитер?

     - Надо все внимательно отсмотреть, - проговорил Катце после получаса, - это не быстро.

     - Действуйте, - коротко отозвался Дориан, - делайте все, что надо.

     И Катце углубился в работу. Все так знакомо и привычно, и почти на ощупь чувствуются информационные потоки. Рука автоматически потянулась за сигаретой. И уже щелкая зажигалкой, Катце вдруг сообразил, где он вообще находится.

     - Можно? – тихо спросил он.

     Дориан кивнул.

     - Курите.

     Дилер с наслаждением затянулся и продолжил.

     Где-то через пару часов краем глаза Катце заметил, как открылась дверь, и в кабинете появился еще один блонди. Незнакомый и явно еще совсем юный. Высокий и почти хрупкий, что для блонди в принципе нереально. Волосы цвета темного золота ниспадают на спину.

     - Это Рэд Катце? – донеслось вполголоса.

     - Да, - коротко отозвался Дориан.

     - Ты все-таки позвал его, - в голосе немного сомнения и абсолютное доверие. - Он справится?

     - Полагаю, да.

     Катце перестал работать, глядя на них. Лицом к лицу. Два блонди. Разговаривают тихо, но почти… интимно…

     "Да они любовники! - мелькнула неожиданная мысль. - Вот это да…"

     Катце тогда долго косился на пару. Потом выяснил, что второй блонди – это Алэй Лан, генетик из лаборатории Второго консула. Были ли они любовниками с Первым консулом? Наверно, да. Иначе что бы этот юноша делал в кабинете Первого? Да еще так запросто заходя?

     Потом был долгий провал, погруженность в работу. Регулярные встречи с Дорианом, длительные разговоры. Острое осознание того, что с Ясоном они совсем не похожи. Очарование. А еще через какое-то время Катце столкнулся в кабинете с Раулем.

     - Что вы здесь делаете? – прохладным тоном спросил Второй Консул.

     - Работаю, - почти ухмыльнулся дилер.

     - Я позвал его, - спокойно сообщил Дориан.

     - Вот как? – быстрый взгляд зеленых глаз. - Ты знаешь, что делаешь. Алэй, что с отчетом?

     - Я положил тебе его на стол перед уходом, - чуть улыбнулся тот.

     - Хорошо, - кивнул Рауль.

     "А он не одобряет отношений двух блонди, - понял Катце, - он их не понимает, как не понимал Ясона и Рики."

     Но внешне все оставалось предельно корректно. Катце продолжал сотрудничество с Первым консулом и все чаще сталкивался со Вторым. Иногда они разговаривали, и Катце ловил себя на мысли, что Рауль не такой уж и сноб.  

     А вот потом…

     Это время Катце было все трудней вспоминать.

     Глубокой ночью его разбудил звонок в дверь. На пороге стоял бледный, чуть растрепанный Рауль, нервно наматывающий прядь волос на палец. Странно, но именно этот жест вкупе с покусыванием нижней губы Катце тогда и испугал. Рауль у него дома – это еще куда ни шло, но Рауль в таком состоянии? Явно случилось что-то страшное.

     Рауль кратко обрисовал ему ситуацию. Воспользовавшись тем, что с Юпитер проблемы, федералы напали на Амои, мотивируя это освободительной войной за гражданские права большей части населения. Катце сначала фыркнул, потом помрачнел и быстро оделся.

     Забавно, но сейчас Катце вряд ли мог бы сказать, сколько по его ощущениям длилось все это. Да и вспоминать был еще не в состоянии.

     Просто они проиграли. Катце это понял быстро. И даже шустренько припрятал звездолет, на котором обычно летал Ясон – просто о нем мало кто знал, а уж о его местонахождении тем более.

     Вот как он умудрился спрятать этот самый звездолет – составляло вторую главную тайну Танагуры. И знал ее только сам Катце. Невероятный инстинкт, помогающий ему все это время, спас и здесь.

      Но напоследок ему необходимо было поговорить с Первым. Он и полетел.

     Многие здания Танагуры были разрушены. Центр возвышался среди них как последний остов.

     Катце ловко посадил шаттл на балкон, возрадовшись в кои-то веки склонности блонди к гигантомании, небольшой шаттл вполне втиснулся. Прошел через выбитое окно. Зрелище было жалким и страшным.

     На диване лежал Рауль, явно без сознания, туника порвана и в крови. На столе Алэй. Катце вздрогнул. Учитывая позу юного блонди и окровавленную голову, живым он быть не мог.

     Катце взглядом поискал Дориана. Тот смотрел на искрящийся экран связи с Юпитер. Потом повернулся.

     - Здравствуй, Катце.

     - Дориан. Там корабль, - Катце неожиданно понял, что сейчас предложит ему улететь, - пойдем.

     - Нет, - покачал головой тот, - для меня все завершится здесь, Катце.

     Дориан поднял на руки тело своего любовника и прижал покрепче.

     - Катце, уходи, - коротко приказал он, - все кончено.

     Катце почти растерянно смотрел в бледное лицо Первого консула. По щеке стекала кровь и капала прямо на некогда белый сьют. Платиновые волосы взлохмачены.

     - Дориан…

     - Все, Катце. Мы проиграли.

     Он поудобней перекинул через плечо тело Алэя, обнял одно рукой за бедра, потом второй вытер лицо. Обтер руку о тунику и протянул ее дилеру.

     - Прощай, Катце.

     Катце осторожно пожал руку. Без перчатки, оцарапанная, теплая и живая рука высшего блонди. Именно в этот момент дилер отчетливо понял, что да, вот это конец. Иначе Дориан никогда не пожал бы руку бывшему фурнитуру.

     - "Black moon" хочешь? – криво усмехнувшись, спросил Катце.

     - Нет, - Дориан бегло улыбнулся, - предпочту погибать в сознании. Федералам я точно не достанусь, не позволю, чтобы хоть какая-то технология попала к ним.

     Катце прикусил губу и глянул на главного генетика Амой. Рауль лежал на диване. Без сознания, туника и повязка пропиталась кровью.

     - Он полетит со мной! – почти резко сказал Катце.

     Дориан приподнял бровь.

     - Влюбился, Катце?

     - Нет!

     - Жаль, - качнул головой блонди, - в него стоит влюбиться.

     Катце вскинул изумленные глаза на блонди. Дориан откровенно усмехался. Дилер молча взвалил тяжелое тело на спину и последний раз посмотрел на Первого консула. Дориан покачивал в руках любовника… да нет же! Не любовника, любимого! И нежно целовал в мертвые губы.

     Катце захотелось плакать. Отчаянно и навзрыд. Но он прикусил губу и пошел к балкону, на который посадил шаттл из звездолета. Пять минут полета, и они в корабле.

     По пальцам дилера стекала кровь Второго консула. Золотые волосы щекотали щеку. А еще от него пахло гарью, и сквозь нее слабо проступал запах духов. Или это только казалось?

     Внизу стреляли. Что-то взрывалось. Катце постарался отрешиться от всего. Его цель – звездолет.

     Едва шаттл немного отлетел, здание Центра взорвалось. Катце вздрогнул. Перед глазами отчетливо стояла одна и та же картина – Первый консул Дориан Арвет прижимает к себе юного блонди из лабораторий Рауля, Алэя. Вместе до самой смерти…

     … как Ясон и Рики…

     "Видимо, всем Первым Консулам суждено погибнуть в взрыве!" – мысль была ненормально-глумливой и жесткой. И Катце от нее просто передернуло. Но он продолжал думать об этом, уже стыкуя шаттл к звездолету. Позади него рушились башни Танагуры.

     - Вот и конец Амой, - тихо пробормотал Катце, укладывая Рауля в кресло и садясь за пульт управления. - Надо сматываться, пока федералы не засекли.

     Он так и не уснул. Поднялся. Подошел к спящему блонди и сел рядом. Не задумываясь, погладил по роскошным волосам.

     "Что теперь будет, Рауль?"

     Блонди повернулся и сонно выдохнул. Красивый и одинокий. Наверно, последний блонди, оставшийся в живых. Катце смотрел на него с непередаваемым сочувствием.

     Мысль о том, чтобы пожалеть себя, ему в голову не приходила.

     Тихо пискнул зуммер. Система оповестила о прибытии.

     - Рауль, проснитесь, - тихо позвал Катце и погладил его по щеке.

     Блонди открыл сонные зеленые глаза, глянул чуть рассеянно.

     - Венаир. Мы прилетели.

     Все устроилось на удивление хорошо. Ранним утром они покинули корабль, и никем не замеченные, уехали в дом, что Катце купил сразу после смерти Ясона.

     Чего стоило быть незаметным, знал только сам Катце. Деньги, связи, взятки. И времени это заняло немало, хорошо что прагматичный Катце начал оформление бумаг уже давно. Хотя только на себя. Но чуть доплатить, где-то надавить, и документы на блонди тоже готовы. Правда Катце так никому и не сказал, что с ним прилетел Второй консул. Просто еще один беглец с Амой.

     Блонди вел себя на удивление спокойно. Послушно принимал лекарства, ел, когда было надо. И даже пытался приобщиться к домашнему хозяйству. Однако, чаще всего после этого Катце находил следы разрухи.

     В это утро Катце спускался по лестнице вниз, размышляя о грядущем дне.

     Первым, что привлекло его внимание, был запах. Запах чего-то горелого и терпкого, доносящийся из кухни. Катце прошел туда, чтобы обнаружить весьма своеобразную картинку. Перед большой плитой стоял блонди в своей домашней одежде, в которой он обычно ходил: светлые брюки и свободная длинная туника-рубашка кремового цвета с темно-розовыми вставками. Именно эта туника последнее время была его любимой, и именно она оживляла его бледное, мрачновато-спокойное лицо.

     Так вот, блонди стоял перед плитой и заворожено смотрел, как из турки выливается кипящий кофе.

     Катце ловко обогнул его, почти не коснувшись, хотя желание отпихнуть безрукого блонди от плиты было весьма сильным, после чего схватил турку и снял ее с плитки.

     - Что вы делали, Рауль? – спокойно поинтересовался Катце, включая воду и начиная тряпкой вытирать пролитый кофе.

     - Хотел сварить кофе, - совершенно честно отозвался блонди.

     - Вам стоило сказать об этом мне, я бы приготовил вам кофе и принес.

     - Я хотел сделать это сам, - туманно попробовал объяснить свои мотивы Рауль.

     - В таком случае, вам стоило сказать мне, чтобы я показал вам, как это делается, - весьма корректно сформулировал Катце, хотя хотелось сказать другое: "Не умеешь - не берись, а коли очень хочется, попроси научить того, кто умеет! И не создавай мне лишние проблемы!"

     Но, конечно же, он этого не сказал - даже вне Амоя блонди остается блонди, если врежет, припечатает к стенке и будешь долго потом с нее соскребаться. Или глянет своим ледяным взглядом, от которого кровь стынет, и отправится в кабинет, и не увидишь его еще трое суток. А живут-то они в одном доме, не стоит усложнять ситуацию, даже если учитывать, что это вообще-то его, Катце, дом. Но раз уж он привез сюда блонди, наслаждайся, Рэд Катце!

     "Хотя я так и не могу понять, зачем мне все это, - мысленно пожал плечами Катце. - Зачем я с ним вожусь?"

     - Да, разумеется, - послышался голос Рауля, - на будущее я именно так и сделаю.

     Катце только едва заметно пожал плечами. Ну не понять ему Рауля Эма! Не понять! Вот с Ясоном все было ясно, мотивы и поступки как на ладони. А этот… тихушник… И что вообще живет у него в голове, не знала, наверно, даже Юпитер. Иначе Рауль Эм давно бы стал подопытным в собственной лаборатории.

     Катце домыл плиту, помыл турку и заново засыпал в нее кофе, залил водой, поставил варить.

     Когда сухие, прохладные пальцы блонди коснулись его мокрой руки, Катце вздрогнул. Повернулся.

     - Да? – голос спокойным удержать удалось, чему бывший фурнитур от души порадовался. - Вам что-то нужно, Рауль?

     - У вас красивые руки, Катце, – неожиданно сообщил Рауль. - Тонкие пальцы классической формы, хорошая подвижность и гибкость, узкая ладонь, правда, ногти чуть длинней принятого, но это, пожалуй, вас украшает. У Ясона был хороший вкус.

     - Ах, ну да, эстетическая сторона вопроса, - хмыкнул Катце. - Сожалею, что моя остальная внешность не вызывает у вас такого же удовольствия.

     - Ну почему же, - взгляд изумрудных глаз был пристальным.

     Катце замешкался, на мгновение у него возникло отчаянное желание, чтобы кухню не заливал яркий солнечный свет летнего утра, который так четко высвечивает его шрам. А рука Рауля тем временем отпустила его кисть, легко коснулась подбородка рыжего фурнитура и приподняла его, чтобы заглянуть в темно-янтарные с золотыми отблесками глаза.

     - Вы очень красивы, Катце, - спокойным тоном сообщил Рауль, - экзотичны и в своем роде неповторимы.

     - Ну да, - усмехнулся Катце, - больше фурнитуров с искалеченным лицом вы не видели.

     - Шрам не портит вашу красоту, вы должны были уже это понять хотя бы здесь, на Венаир, - Рауль отпустил его и повернулся. - Впрочем, у вас есть право оставаться наедине с вашими комплексами.

     Золотой каскад волос взметнулся вместе с туникой, Рауль направился к выходу. У порога на мгновение задержался.

     - Я сегодня работаю дома. Буду вам признателен, если вы принесете мне кофе в кабинет.

     И скрылся. Катце обессилено прислонился к стене.

     Непрошибаем и безупречно вежлив, как всегда.

     … и только тоска в зеленых глазах, которую он хорошо скрывает от всех, кроме Катце. И ночные кошмары, о которых он, наверно, не помнит.

     Рауль вернулся в кабинет, который он давно облюбовал для себя, хотя изначально это была одна из гостевых. Но, заметив интерес блонди именно к этой комнате, Катце оборудовал ее как надо, и она превратилась в рабочее место для блонди. И Рауль проводил там часы, а иногда и дни, читая, составляя какие-то проекты, что-то считая и подолгу изучая всемирную сеть. Честно говоря, Катце не понимал, зачем Рауль это делает, ведь все это больше не востребовано. Но не мешал, пусть работает.

     И одного Катце не знал. Рауль тоже не понимал, зачем он все это делает. В силу какой необходимости? А может, привычки? Или просто желания что-то делать. Хоть что-то. Прошлая жизнь с ее трудностями и напряженной работой осталась позади. Бывший консул не знал, зачем он просыпается, зачем встает с постели и начинает что-то делать. В чем смысл его теперешней жизни? А работы?

     Честно? Да нет никакого смысла. Вообще ничего нет. И он, Рауль Эм, тоже уже не существует! Вместо него есть некто гражданин Рауль Кэррингтон, с провинциальной планеты, гость на Венаир, и о нем никто почти и не знает. Катце позаботился. Он практически не выходит из дома, он… вообще! Зачем он?!

     Экран компьютера вдруг поплыл перед глазами, и Рауль на мгновение испугался, но экран прояснился, а потом снова поплыл. По щекам покатилось что-то горячее, и он даже не сразу сообразил, что просто плачет. Рауль судорожно сжал руки. Нет! Никаких слез! Никакой истерики! Никакого сожаления!

     Он, в конце концов, блонди! Спокойный, уравновешенный, генетически совершенный. И никакие эмоции не способны вогнать его в состояние ступора или слез!

     … Мой мир рухнул. Все то, в чем я жил, все то, что было смыслом. Все рухнуло. Это даже не изменения, это именно разрушение! Я видел конец Амоя. Видел, какими взглядами обменивались Дориан и Алэй. Они и не надеялись выжить. Оба. И в глазах Дориана было сожаление. В ярких серых глазах Дориана было прощение и приглашение, когда он смотрел в голубые глаза Алэя. Наверно, такое было и в глазах Ясона, когда он умирал в Дана Бан. И именно так он смотрел на своего пэта. Наверно, не так страшно умирать, когда ты не один. Когда рядом есть тот, кто тебе дорог, и кому ты нужен. Наверно, не так страшно умирать, когда ты кому-то нужен. И жить, когда ты кому-то нужен, тоже не так страшно.

     Ясон и Рики – блонди и пэт. Дориан и Алэй, два блонди. Первые погибли, потому что против них восстала сама система. Вторые – потому что они пытались спасти эту самую систему. Но, наверно, и те, и другие познали, что такое счастье быть вместе, счастья разделения жизни и всего, что есть в ней, даже если не обо всем можно было говорить.

     Я не понимал одних, хотя история развивалась на моих глазах. Я не понимал вторых, хотя от меня они свою связь не скрывали.

     А теперь я так отчетливо осознаю свое одиночество. Так отчетливо… я никогда не думал, что может быть так больно и пусто.

     Совсем один. В чужом мире. В чужом обществе. Где меня боятся, хотя и принимают. Совсем один, и рядом со мной в доме живет бывший фурнитур Ясона. Который вынужден жить вместе со мной, потому что чувствует себя обязанным заботиться обо мне. Но которому, по сути, я тоже не нужен, и его тяготит мое общество, хотя он никогда мне об этом не скажет. Хорошо обученная элитная мебель. На Амой. А здесь просто красивый рыжий успешный парень. Потому что Амой больше нет.

     Рауль сам не заметил, как склонил голову, закрывая лицо руками, пытаясь сдержать рыдания, слезы он больше и не пытался остановить.

     Теплые руки потянули его назад, на себя, потом он почувствовал, как подушечки пальцев легко скользят по лбу, по его рукам, осторожно убирают упавшие на лицо волосы. Рауль подался навстречу этим рукам, таким заботливым и нужным, хотелось просто закрыть глаза и побыть хоть мгновение в ощущении, что ты не один. Он уперся головой во что-то упругое и теплое, пахнущее кофе и дождем, потерся щекой, чувствуя спазмы в горле от сдерживаемых рыданий.

     - Ну тише, - низкий, такой знакомый голос тихо шептал ему слова утешения, - успокойся. Рауль, все будет хорошо. Ты не один, я с тобой, слышишь? Все будет хорошо, Рауль.

     Рауль плакал. И ему было все равно, что он блонди, а блонди не плачут. Все равно… Мир сосредоточился на боли, которая выплескивалась вместе со слезами. Боли от смерти Ясона, от смерти Дориана и Алэя, боли от гибели Амоя, от прощального крика-удара Юпитер. Боли от одиночества и ненужности, от отчаяния и тоски. А реальностью были руки, обнимающие его, губы, шепчущие что-то утешительное, да и неважно, что они шепчут, лишь бы слышать этот теплый голос, полный сочувствия и заботы…

     Рауль очнулся и поднял голову, чтобы посмотреть вверх.

     Янтарные глаза Катце. Это его руки обнимали плачущего блонди. Это о его живот он так доверчиво терся щекой. Это его пальцы перебирали пряди золотисто-медовых волос бывшего Второго Консула.

     Янтарные глаза чуть встревожены, он не знает реакции блонди на непозволительную вольность. Он ищет ответ в изумрудных заплаканных глазах Рауля с длинными, слипшимися от слез ресницами.

     - Спасибо, - неуверенно поблагодарил Рауль, и неловкая улыбка коснулась его никогда не улыбающихся губ. - Извини.

     - Ничего, - беззвучно отозвался Катце, - прости за то, что прикоснулся к тебе.

     Еще мгновение, и Катце отпустил его. Рауль выпрямился.

     - Я принес вам кофе, Рауль, - нейтральным вежливым тоном проговорил Катце, - он вероятно уже остыл. Я сварю вам еще.

     - Благодарю, - так же вежливо отозвался Рауль, и Катце показалось, что он уловил в зеленых глазах отблеск сожаления. Конечно же, показалось.

     Мы это не обсуждаем. Блонди есть блонди. Даже если он сорвался. Даже если его срывает по ночам с завидной регулярностью, и он отчаянно вцепляется в мои руки и плачет, а утром не помнит этого. Постоянные кошмары Рауля стали моей реальностью. Я провожу с ним ночь за ночью, пока он спит, под утро ухожу, чтобы он этого не знал.

     Зачем мне это?

     "… Влюбился, Катце?... – Нет, мне его жаль... – В него можно влюбиться…"

     Рауль отпил теплого кофе и повернулся к экрану. Катце понял, что надо уходить. Теперь он здесь будет только мешать. Мысль неожиданно огорчила. Катце поймал себя на мысли, что ему хотелось бы быть нужным этому блонди. И дилер смутился. Поспешно попрощался и ушел.

     Рауль опять остался один. Он откинулся на спину кресла и задумчиво, почти невидяще смотрел в экран компьютера…

     …………………………………………………………………………..

     Дориан Арвет ему нравился. Он был совершенно непохож на Ясона, но как вариант Первого консула Рауля устраивал. Умный, обаятельный, в нем не было той отчаянной харизмы, что у Ясона, зато он добивался всего своим спокойным очарованием. А еще Дориан был стратег, что оказалось весьма кстати.

     Правда, был один нюанс, который Второго консула совсем не устраивал. У нового Первого консула тоже был роман. О нем никто не знал… ну, кроме Рауля, который знал в принципе все.

     По крайней мере, любовником Первого был блонди, Алэй Лан, а не какой-то бездомный монгрел. Юный талантливый генетик, ученик Рауля, прислушивающийся к его словам не подобострастно, а с умом, размышляя и самостоятельно. Рауль хорошо относился к работникам своей лаборатории. И к Алэю тоже. Потому что нелогично было плохо относится к действительно хорошему специалисту только потому, что он спит с Главой Амой. Хотя вот последнего он и не понимал. Ну зачем? Как? Зачем им секс?

     Но Алэй часто приходил на совещания и тихо сидел, глядя на Первого консула. И не заметить любовь в его взгляде Рауль не мог. Понимал он это или нет. А еще иногда юноша отпускал весьма неглупые комментарии, к которым Дориан явно прислушивался.

     В тот день Рауль пришел в кабинет Первого поздно вечером. Дориан был не один. На его коленях сидел Алэй, и, судя по всему, оба блонди только что занимались совсем не блондиевским делом.

     - Присаживайся, Рауль, - кивнул Дориан, любовника с колен он так и не спустил. - У нас проблемы.

     - Да? – Рауль выразительно посмотрел на обоих.

     Алэй с явной неохотой слез с колен Первого консула и сел в кресло.

     - У Юпитер проблемы с головой, - коротко сообщил Дориан.

     - В чем это выражается? – Рауль проигнорировал не блондиевское построение фразы.

     - Реакции, Рауль, - и Дориан показал ему графики и расчеты.

     Будь Рауль монгрелом, он наверняка высказался бы матом. Но Рауль был блонди. Поэтому он поджал губы и обронил только одно:

     - Это неприятно.

     - Мягко говоря, - откликнулся Дориан. - Нам нужна помощь.

     И тогда Дориан предложил обратиться к Катце.

     …………………………………………………..

     Рауль тряхнул головой, выплывая из воспоминаний. Все. На сегодня хватит, больше он просто не в состоянии думать о том, что произошло на Амой.

     Экран компьютера. Надо работать.

     ……………………………………………………..

     Рауль вышел в гостиную только к вечеру. И увидел, что Катце сидит в кресле перед разложенной шахматной доской. Роскошной шахматной доской! Блонди вздрогнул, пристально и почти жадно глядя на нее.

     Шахматная доска. Большая, с выточенными фигурками, отливающая мягким металлическим мерцанием золота и платины.

     - Это вам, Рауль, - тихо проговорил Катце.

     - Какая красота, - голос блонди сорвался на шепот. - Невероятно!

     - Это вам взамен утерянного, - Катце подал ему бокал вина, - мой подарок.

     -      Откуда вы знаете? – спросил Рауль немного растеряно.

     -      Что знаю? – улыбнулся Катце.

     -      О подарке… потерянном подарке…

     -      Я бы и раньше понял, но был слишком уставшим. Вы могли так сокрушаться только по шахматной доске, подаренной вам Ясоном.

     -      Да… - задумчиво протянул Рауль, - это была потрясающая вещь, удивительная…

     -      Это, конечно, не заменит, - чуть прикусил губу Катце, - но надеюсь, вам нравится.

     Взгляд Рауля был почти сияющим, он сел за стол, нежно погладил фигурку ферзя.

     - Предлагаю партию, Рауль, - улыбнулся Катце.

     Блонди кивнул.

     - И на что будем играть? - уточнил Рауль.

     - А вы на все готовы? – прищурил глаз Катце.

     - Ну… смотря что вы имеете ввиду, - осторожно отозвался блонди.

     - Тогда предлагаю играть на желание. Проигравший выполняет желание победителя. Любое. Согласны?

     - Совсем любое? – уточнил Рауль.

     - Совсем, - усмехнулся Катце. - Боитесь, Рауль?

     - Вовсе нет! – взмахнул длинными ресницами блонди и на минуту замолчал. - Ладно. Проигравший выполняет желание победителя.

     - Договорились, - кивнул дилер.

     Партия была красивой. Мастер игры Рауль неожиданно обнаружил, что Катце играет умело. И… неожиданно. Чего Рауль никогда не ждал от партий с Ясоном. Впрочем, Ясон вообще предпочитал бильярд.

     Когда низкий голос Катце произнес "шах и мат", Рауль приподнял бровь в удивлении. Он проиграл. Это было почти нереально. Невероятно.

     Проиграл…

     Мысль почему-то не вызвала обиды или ярости. Просто недоумение.

     Он поднял взгляд на такого же невозмутимого Катце.

     - Ну, и чего вы хотите? – спокойно поинтересовался Рауль, поднимая глаза на рыжего дилера.

     - Чтобы вы выполнили одну мою просьбу, - взгляд Катце неожиданно потерял свою насмешливость, стал серьезным и пристальным.

     - Да? – Рауль почувствовал, как стал говорить тише, словно настороженно ожидая чего-то. - Говорите.

     Катце поднялся, подошел поближе к его креслу, остановился совсем рядом, и с удивлением для себя Рауль обнаружил, что это его совсем не раздражает.

     - Научитесь жить, Рауль, - негромко проговорил Катце и его низкий голос, словно мягко впечатывал слова в сознание. - Я понимаю, вам тяжело. Я очень хорошо вас понимаю, может быть, даже лучше, чем вы себе это можете представить. Я понимаю, что для вас быть здесь. Вы разом потеряли все, опору, корни. Амой был вашей жизнью, вас с детства, почти с рождения, готовили к тому, чем вы в конечном итоге стали. А теперь все рухнуло. Я понимаю вас и сочувствую вам. Я понимаю, что лишил вас выбора, когда увез с Амой в бессознательном состоянии. Вероятно, вы предпочли бы умереть вместе с Дорианом и Алэем. Но вы здесь, на Венаир. И вы живы. Пока. Поэтому повторяю, я прошу вас научиться жить. И если хотите, я скажу вам, почему я увез вас, даже не спрашивая вашего согласия.

     - А я знаю, почему, - усмехнулся Рауль, и в его усмешке отчетливо проскользнула горечь. - Вами руководила жалость.

     - Верно. Жалость, - согласился Катце. - Было безумно жаль вашу красоту, которая могла исчезнуть из мира; жаль сияния ваших зеленых глаз, знаете, как удивительно оттеняет их необычность роскошь ваших волос? Было жаль ваших способностей генетика и психофизиолога. Было жаль того, что я не смогу больше никогда увидеть вас, поговорить с вами. Мне показалась невыносимой эта мысль, поэтому я и принял решение увезти вас с собой.

     - Поговорить со мной? – с искренним удивлением спросил Рауль. - Но разве мы с вами разговаривали? Не считая очень редких встреч в доме Ясона? Мне казалось, у нас вообще не было общих точек соприкосновения, мы почти не виделись, и уж тем более не говорили друг с другом.

     - О да, - Катце вдруг дернулся. - Вы, конечно, не снизошли бы до разговора со мной, Консул Эм.

     - Катце? – Рауль почти растерянно смотрел на него. - А разве у нас были общие темы? Вы вели разговор только с Ясоном, только с ним и сотрудничали, и насколько я знаю, вообще были его человеком. И потом, я не наблюдал у вас желания общаться со мной. По-моему, вы меня вообще не замечали. Настолько, насколько можно вообще не замечать блонди.

     - Замечал, - буркнул Катце, - еще как замечал.

     Взгляд блонди был откровенно недоумевающим, может быть, потому что он слышал весьма странные интонации в голосе Катце. Но бывший фурнитур не продолжил эту мысль.

     - Еще партию? – вполголоса предложил Рауль, и Катце кивнул.

     Темно-синие тени вползли в гостиную, золотился свет бра на стенах, и Рауль ловил себя на мысли, что ему на удивление спокойно и уютно, словно вот сейчас здесь он, оторванный от всего мира, вдруг нашел свой уголок. Он никогда не мечтал об этом, блонди вообще не мечтают. У них есть цели, которых они добиваются. И домашний уют не для них, они ведь созданы для работы – человеко-машины.

     Но сейчас ему было хорошо и как-то по-светлому тепло. Рауль расслабился и продолжил играть.

     …………………………………

     Утро было пасмурным и темным, но Катце поднялся с постели в хорошем настроении. Он не понимал, почему, но такая бодрость духа радовала и давала надежду на то, что день будет удачным.

     Здесь, на Венаир у него была своя посредническая торговая фирма и, по сути, он занимался практически тем же, что и на Амой. Там работали несколько человек, но три-четыре раза в неделю Катце ходил и проверял лично.

     Катце спустился вниз и услышал тихие звуки. Значит, Рауль на кухне. Интересно, чем там занят блонди на сей раз?

     Катце остановился на пороге, чтобы увидеть, что на столе стоит большой салатник с порезанными овощами и блонди сосредоточенно льет в него масло.

     - Вы приготовили салат, Рауль? – негромко спросил Катце.

     Рауль поставил бутылку с маслом и кивнул. Катце подошел, помешал вилкой и одобрительно улыбнулся.

     - Все правильно. Вы молодец, Рауль.

     Похвала была странной, она исходила от бывшего фурнитура в адрес блонди, но за свои слова и теплый тон, Катце был награжден сияющим взглядом зеленых глаз.

     После завтрака Рауль удалился в свой кабинет, а Катце поехал на работу, чувствуя себя еще лучше, чем при пробуждении.

     В офисе его встретила секретарша, которая сделала круглые глаза и страшным шепотом сообщила, что его дожидается какая-то высокопоставленная дама.

     На Венаир было много женщин, Катце это уже заметил, но так как большего опыта общения с ними у него не было, он просто не старался вести себя как-то по-другому. Что есть, то и есть.

     Дама, что сидела в его кабинете, была красивой, но на вкус Катце, слишком павлинистой. Впрочем, дилер отдавал себе отчет в том, что, возможно, это только потому, что сам он привык к ярким смазливым пэтам и холодильным шкафчикам-блонди.

     - Здравствуйте, - улыбнулся Катце, закуривая и садясь за свой стол, - чем я могу вам помочь?

     - Меня зовут Аннет, - томно улыбнулась молодая женщина, - я хочу заказать у вас мебель.

     Катце едва не поперхнулся. Отложил сигарету.

     - Какую именно? – вежливо уточнил он.

     - Из красного дерева. У вас есть образцы?

     - Мадам, мы не производим мебель, - проговорил Катце, - но я могу поискать вам фирму, которая ее произведет по вашему заказу.

     Женщина капризно повела плечами.

     - А чем же вы тогда здесь занимаетесь?! – возмутилась она.

     - Посредническими услугами, - пояснил дилер. - Наша фирма может заказать для вас все, что угодно, и доставить вам это.

     Аннет с интересом посмотрела на него, потом кивнула.

     - Тогда закажите моего мужа и доставьте себя на ужин.

     Работа на Амой научила Катце выдержке. И сейчас она ему явно требовалась.

     - Боюсь это невозможно, мадам, - все так же вежливо проговорил Катце. - Это незаконно, а мы законопослушные граждане.

     - Жаль, - обронила дама и поднялась, - но предложение ужина в силе. В восемь часов, ресторан "Восход солнца".

     И не дожидаясь ответа, она вышла. Катце скептически посмотрел ей вслед. Предложение ужина его совсем не впечатлило.

     - Марго, - негромко позвал он.

     - Да? – любопытная мордочка секретарши тут же просунулась в дверь.

     - Кто эта дама?

     - Я выяснила! – девушка явно была довольна собой. - Аннет Вайет. Жена одного из чиновников. Короче, крутая шишка.

     - И что ей надо от меня?

     - Видимо, вас, - хихикнула девушка и скрылась.

     Катце снова закурил.

     "Вот только высокопоставленных жен мне и не хватало, - мрачно подумал он. - А день так хорошо начинался!"

     …………………………………………..

     Ужин начинался на удивление приятно. Хорошее место с живой музыкой и отличной кухней, отдельный столик на веранде под светом фонарей, окруженных цветущими лианами.

     "Надо пригласить сюда Рауля, - подумал Катце, - ему здесь наверняка понравится"

     -      Эй, Катце! – позвала Аннет. - Вы меня слушаете? – и она погладила его руку тонкими пальчиками с наманикюренными ноготками.

     Катце вздрогнул. Раньше женщины к нему практически не прикасались. Тем более так. Мадам Вайет явно с ним заигрывала.

     - Аннет, - он высвободил руку, - давайте не будет начинать. Я вам не подойду в любом случае.

     - Ну почему же? – улыбнулась женщина.

     Катце выдохнул. Нет, в такой ситуации он не был, и как реагировать на нее, просто не знал.

     - Меня не интересуют отношения, - облизав губы, проговорил он.

     - Я не предлагаю тебе отношения, - она засмеялась и попыталась погладить его по коленке, - просто секс.

     - Я не могу! – быстро проговорил Катце и отодвинулся подальше.

     - Скромник, - Аннет снова пододвинулась. - Ты девственник? Я тебя научу.

     - Не надо! – Катце уже почти хрипел. - Не надо меня ничему учить, и вообще я импотент!

     - Проверим? – и она быстро вытянула руку, чтобы погладить его по ширинке.

     Катце вскочил, по бледным щекам шли пунцовые пятна.

     - Мадам, перестаньте! – возмутился он. - Все, хватит! Я ухожу.

     И бывший фурнитур действительно быстрым шагом направился к выходу.

     - От меня ты все равно не убежишь! – донесся до него голос Аннет. - Ты будешь моим, рыженький зайчонок!

     "О, Юпитер!" – мысленно застонал Катце, потом попытался представить себе рыжего зайчонка и понял, что хочет курить. Причем желательно "black moon".

     …………………………………………………………………………….

     Рауль бесцельно бродил по дому – в такое вечернее время он еще ни разу не оставался один. Но Катце сказал, что у него какой-то деловой ужин. И Рауль принял это к сведению. В конце концов, у рыжего дилера своя жизнь, и сам Рауль не имеет к ней никакого отношения. Мысль не огорчала, но от нее становилось почему-то холодно. Блонди сел в кресло, взял в руки шахматную фигурку. Сегодня весь день его тянуло подержать какую-нибудь из них в руках, почувствовать гладкую прохладу металла в пальцах. Чувство тоски оседало кусочками льда внутри, он поднялся и продолжил свою бесцельную прогулку по дому.

     Катце появился около десяти. Взбудораженный, растрепанный, тяжело дышащий.

     - Вы бежали? – негромко поинтересовался Рауль из темноты гостиной.

     - Да, - выдохнул Катце. - Рауль, вы дома!

     - А разве я могу быть где-то еще? – удивился Рауль.

     Катце стремительно подошел к нему… взял в пальцы узкую ладонь блонди… и поцеловал.

     - Спасибо вам, что вы здесь, - прошептал дилер.

     Рауль осторожно высвободил ладонь и легко погладил его по щеке.

     - Что случилось, Катце? – спокойно спросил он. - Чем вы обеспокоены?

     Катце сел в кресло и вдруг засмеялся.

     - Знаете, сегодня я стал объектом сексуального домогательства, – проговорил он.

     Рауль приподнял бровь.

     - Поздравляю вас. И в чем это выражалось?

     Катце кратко пересказал все произошедшее. Рауль покачал головой.

     - Любопытно, - обронил он, - и подтверждает мое мнение о вашей сексуальной привлекательности.

     "Интересно, я покраснел или нет? - подумал Катце. - Надеюсь, все-таки нет".

     Рауль задумчиво смотрел на него сквозь тяжелую золотую прядь волос, потом откинул ее назад и спросил:

     - А вы бы не хотели завести роман? Может быть, создать семью?

     - Рауль, вы издеваетесь надо мной? – вспыхнул Катце. - Я же кастрат.

     Блонди едва заметно пожал плечами.

     - Я изучил обычаи и нравы федералов. Это ровным счетом не имеет никакого значения. Вы богаты. Это главное.

     - Но мне не интересны женщины! – выпалил Катце.

     Блонди чуть улыбнулся. Но ничего не сказал.

     - А вы не хотели бы создать семью? – вдруг спросил Катце.

     Рауль чуть прищурил глаза. Откинулся поудобней на спинку кресла.

     - Нет. У меня нет потребности в отношениях как таковых и создании семьи в частности. Не забывайте, цель моего создания совсем иная. И потом, я стерилен, как и все блонди… были, - Рауль на секунду замялся, - так что, нет. Меня вполне устраивает мое одиночество. Кто, вы говорите, эта дама, что сегодня была у вас?

     Катце поймал себя на мгновенной мысли, что ему очень хотелось бы услышать в голосе Рауля ревнивую заинтересованность. Но куда там, это же блонди.

     - Ее зовут Аннет Вайет, она жена одного из чиновников на Венаир. Почему вы спрашиваете?

     - Меня беспокоит, что эта дама обратилась к вам. Ваша привлекательность – это одно, но мы живем здесь под вымышленными именами и по поддельным документам. И вдруг к вам приходит женщина, имеющая прямое отношение к местным властям.

     - Я тоже думал об этом, - кивнул Катце, - но в плане документов мы чисты, проблем не должно возникнуть.

     - И все-таки будьте осторожны, - предупреждающе проговорил Рауль и поднялся. - Спокойной ночи, Катце.

     - Спокойной ночи, Рауль, - чуть улыбнулся тот, доставая сигарету. - Хороших вам снов.

     Рауль кивнул и скрылся за дверью. Катце неосознанно проводил взглядом высокую стройную фигуру и неожиданно для себя вздохнул. Рауль все меньше статуя, все более живой и почти… человечный… но все так же далеко от него, как и на Амой.

     … хотя, наверно, все-таки чуточку ближе…

     …………………………………………………

     Он снова видел во сне взрыв. Тот взрыв, который разрушил зал Юпитер и убил Алэя. Он шел навстречу Дориану по длинному коридору сквозь грохот, пытаясь докричаться, что отключил все компьютеры в своей лаборатории, чтобы остатки электроэнергии пустить на поддержку Юпитер. Алэй повернулся от системы, с помощью которой обычно появлялась голографическая проекция женщины… и вдруг повисла оглушительная тишина.

     - Алэй, назад! – рявкнул Рауль и кинулся к юному блонди.

     Дальше все слилось в одно: мощный взрыв, отбросивший Алэя к стене и швырнувший Рауля ему под ноги, прощальный крик Юпитер, которая молчала уже несколько месяцев, острая боль в виске – неудачный последний контакт с главным компьютером Амой, огонь, пожирающий провода… сильные руки Первого консула, вытаскивающие его из-за завала.

     Рауль стоял, покачиваясь и расфокусированно глядя на раздрай.

     - Это конец, - тихо проговорил Дориан, вскидывая на плечо уже мертвое тело своего любовника. - Рауль, идем.

     - Ему же больно, - заплетающимся языком пробормотал Рауль. - Дориан, ему нужен врач!

     - Ему никто не нужен кроме меня! - резко бросил Первый. - Он мертв! Рауль! – и дальше откровенный монгрельский мат. - Пойдем уже! – и рука цепко взяла за плечо, выводя из горящего зала.

     Позади горел главный зал Танагуры…

     Теряющимся сознанием Рауль замечал, как дрожат губы Дориана, когда он отчаянно прижимает к себе мертвое тело Алэя Лан…

     …. - Рауль! Рауль! Ну Рауль! – кто-то тряс его за плечо, гладил по лицу. - Рауль, очнись, Рауль!

     Опять темно и огненные искры перед глазами. И чье-то мягкое тепло… Рауль поймал руку и прижал к щеке, потом просто притянул к себе горячее тело, зарылся лицом в шелковистые прохладные волосы.

     - Не уходи, - не то сказал, не то подумал он, чувствуя, как затихает этот кто-то на нем… и только прерывистое дыхание в ухо. - Не оставляй меня…

     Воспоминания о взгляде Дориана на любовника будоражили. Будоражили заботой и вниманием, и он никогда не признался бы себе, что тоже хотел бы попробовать… попробовать быть нужным кому-то…

     Это было невероятно уютно, прижимать к себе это горячее тело, даже сквозь одеяло чувствуя худобу и почти хрупкость. Это было невероятно, чувствовать, как он выдыхает и почти касается губами шеи… невероятно надежно… Рауль прижался еще тесней и уснул.

     ……………………………………………………….

     Катце выполз из объятий блонди, прежде чем тот проснулся… как обычно, чтобы не смущать. Рауль всегда просыпается один.

     Уже в душе Катце подумал, что сама ситуация выглядит абсурдно. Он через ночь спит в постели блонди, или, по крайней мере, сидит рядом, а Рауль этого так и не знает. И то, что могло бы сблизить их, в итоге остается пустотой. Снами.

     К завтраку Рауль не спустился. Катце решил его не беспокоить и отправился на работу. Сосредоточенный на событиях ночи, он напрочь забыл про Аннет. Как оказалось, зря. Едва он вошел, Марго тут же просветила босса, что мадам Вайет звонила уже три раза.

     - Десять утра, - проворчал Катце. - Чего ей не спится?!

     - Сгорает от страсти? – предположила девушка.

     - Марго! – оборвал Катце. - Где мой кофе?

     - В кофейнике, босс, - хихикнула Марго и скрылась за дверью.

     Катце включил компьютер. Аннет Вайет сейчас явно была не к месту.

     "Чем же помочь тебе, мой прекрасный блонди? – размышлял Катце, не замечая, что уже думает о нем, как о своем, улыбнулся мыслям. - Как же мне стереть это почти загнанное выражение в твоих глазах"?

     - Поставки, подписанные договора - это в архив, - доложила Марго, появляясь с кофе и бумагами. - Это все надо подписать, босс!

     Катце взглядом показал, что он думает о предложении возиться со стопкой бумаг, но девушку это совершенно не смутило. Она положила их на край стола, подмигнула.

     - Через час заберу все это подписанным! – просветила Марго и покинула кабинет начальства.

     Катце мрачно посмотрел ей вслед.

     ………………………………………………….

     Рауль проснулся поздно. Огляделся, с каким-то сожалением понимая, что все то тепло, которое его грело – это всего лишь сон, пришедший сразу за кошмаром. Снова стало одиноко, и блонди почувствовал, что замерз. Или это было просто чувство тоски?

     "Хватит уже тосковать, – попытался одернуть сам себя блонди. - Все, надо жить дальше"

     Но что-то внутри не хотело. Опять одиночество. Опять ненужность. А еще эти сны!

      … как иногда ему бы хотелось, чтобы сны стали явью…

      Но сны остаются снами. А он блонди, и не пристало Второму Консулу думать о пустяках!

      … бывшему Второму Консулу, а ныне гражданину Кэррингтону…

      Зачем он делал все это? Учился готовить, заниматься домашними делами, разговаривал с бывшим фурнитуром Ясона почти как… с равным!

      Зачем? Учился жить? Как обещал Катце? Или что? Зачем же он вообще живет?

Рауль потряс головой. Все, хватит! Уже действительно хватит!

      Надо заняться делом!

      И Рауль, поджав губы, отправился в кабинет.

…………………………………………..

     - Привет, зайчонок, - раздалось от двери, и Катце попытался не подпрыгнуть.

     - Что вы здесь делаете, Аннет? – почти спокойно спросил он. - Где Марго?

     - Ваша секретарша вышла, - ослепительно улыбнулась женщина. - Она ничего, хорошенькая. Пользуется у вас популярностью?

     "Она хуже, чем пэт! - почти раздраженно подумал Катце. - Все мысли о сексе!"

     - Хочу тебя познакомить с моим другом, - протянула Аннет, - это Анри.

     Вместе с ней в кабинет вошел высокий темноволосый мужчина с тонкими усиками. Катце почти заворожено уставился на них. Такого допотопного элемента у мужчин он никогда не видел.

     - Здравствуйте, Анри, - Катце оставался предельно вежлив - чем могу вам служить?

     - А ты права, он хорош, - ободрительно поцокал языком мужчина. - Господин Катце, у меня к вам предложение.

     - Какого рода? – уточнил Катце, уже чувствуя неладное.

     - Что вы думаете по поводу секса втроем? – мужчина улыбнулся. - Если хотите, я вам заплачу.

     Катце подумал, что ослышался. Аннет ему улыбалась, постукивая ноготком по столу.

     - Повторяю вам, господин Анри, как до этого говорил мадам Вайет, мне не интересен секс ни в каком его виде! И я был бы очень признателен вам, если бы вы прекратили делать мне подобного рода предложения!

     - Ой, какой буйный! – восхитилась Аннет. - Какой темперамент! Анри, я его хочу! Прямо сейчас!

     Мужчина быстро подошел к Катце и вытащил его из-за стола. Дилер вырвался, но Анри оказался сильным, он снова поймал его, держа за отведенные назад руки, пока Аннет погладила Катце по лицу.

     Рыжий пнул мужчину, потом отпихнул женщину. Выдохнул.

     - Я сейчас вызову полицию, - холодно сообщил он. - Покиньте мой кабинет!

     - Уй! Какой мальчик! – возрадовалась Аннет. - Мы еще зайдем! Анри, идем!

     И они ушли, оставив Катце пунцовым от смущения и унижения.

     Оказывается, все причуды блонди ни в какое сравнение не идут с сексуально-озабоченными дамочками и их любовниками!

     Когда вечером Катце садился в машину, чтобы поехать домой, его поймали за плечо. Он резко обернулся… и увидел перед собой Анри.

     - Что вам угодно? – холодно спросил дилер.

     - Я так полагаю, женщины тебя не интересует? – пошловато улыбнулся тот. - А мужчины?

     - Вы меня уже оставите в покое? Оба? – не сдержал раздражения Катце. - Меня не интересует никто!

     - Ну, это еще будет видно, - и Анри быстро погладил его по заднице, после чего повернулся и ушел, бросив на прощанье:

     - Подумай над моим предложением, сладенький!

     Катце застонал. Сладенький рыженький зайчонок… его фантазия была не в состоянии это принять!

     …………………………………………

     Дорога была плохой, скользкой, стеной шел дождь. Катце гнал во всю, он торопился к нему, своему сокровищу, которому был не нужен.

      Машину, ехавшую за ним, он видел давно, но вдруг поймал себя на мысли, что за ним следят. Кто это может быть и зачем, Катце не знал, и предположений у него не было, но автомобиль не отставал.

      На повороте Катце притормозил, чтобы не занесло и… почувствовал, как его спихивают в сторону, попытался выровнять машину, на какое-то время ему это удалось, потом его резко ударило в бок, машина завертелась, Катце потерял управление…. Дальше был отчаянный визг тормозов, столб и тишина… мир исчез в алой вспышке…

      …Сквозь туман в голове Катце попытался сделать отчаянную попытку разглядеть получше, где именно он остановился, потому что понять, сколько он здесь находится, рыжий дилер был не в состоянии. Почему-то такая простая мысль, как посмотреть на часы, в голову не приходило, да и вообще он, скорее всего, их просто разбил во время аварии.

Темно. Это потому что ночь. Фонари есть, но где-то далеко и расплываются оранжевыми пятнами. Катце попытался выпрямиться и тихо выругался, от резкой боли в сломанной руке стало совсем дурно. Он запрокинул голову назад, чувствуя стекающие по виску и затылку струйки пота, закусил губу и закрыл глаза, всерьез боясь, что потом их просто не откроет.

      …Сначала появилось странное ощущение чего-то рядом. Сильного, но совсем не опасного. Потом Катце медленно открыл глаза и замер. В сиянии света к нему приближалась высокая величественная фигура в светлой длинной одежде. Длинные волосы развевались на ветру, и весь он, казалось, окружен ореолом яркого, но совсем не ослепляющего свечения.

      "Я умер, - понял Катце, - и вижу перед собой прекрасного бога. Интересно, в какой рай попадают фурнитуры? Впрочем, какой рай, он мне не светит. А ад для всех один? Надеюсь, нет, а то там сейчас столько блондей… один Ясон чего стоит. Не хочется. Господи, какой бред. Еще и язычество… боги… но ведь это бог…"

      В следующий раз Катце очнулся от ощущения полета. Прижался покрепче к теплу и опустил лицо в терпко-свежий шелк. Выдохнул от удовольствия, даже боль сейчас была гораздо меньше. Потом, чуть-чуть понежившись, решил выяснить, что происходит. Прислушался к ощущениям, чтобы понять, что его кто-то несет на руках. С трудом разлепил глаза и посмотрел вверх. Каскад медово-золотых волос, изящная тонкая линия подбородка, а еще видно край уха с темным, отливающим и алым, и изумрудным, кристаллом в нем. Зеленые глаза пристально глянули в его лицо и Катце замер.

      Рауль.

      - Рауль, - пробормотал Катце, - ты что? Как?

      - Тише, - низкий мелодичный и хорошо поставленный голос, - поговорим дома.

      - Но ты…

      - Потом, Катце.

      Катце улыбнулся, едва-едва, и позволил себе расслабиться.

      - Хорошо, что ты рядом, - не то подумал, не то сказал он и снова потерял сознание.

     Это было мило.

     Мило.

     Просыпаться и видеть его рядом с собой. Чувствовать руки, которые нежно поглаживают по волосам, подносят стакан с водой к губам, потом салфеткой промакивают лоб… и спокойный голос спрашивает "как вы себя чувствуете?".

     Заботливый Рауль. Внимательный. Ночующий возле твоей постели – разве это не сказка?

     - Это реальность, - сообщил невозмутимый блонди. – А вы бредите, Катце.

     - Вовсе нет! – запротестовал дилер. - Вы такой красивый, Рауль!

     Блонди скептически скривил губы.

     - Да. Вы говорите мне это уже третий день.

     - Да? – удивился Катце и улыбнулся. - Тогда скажу вам еще раз…

     - Не стоит, - оборвал Рауль, - вам не рекомендуется много разговаривать. Вы серьезно пострадали в аварии.

     Катце нахмурился, потому что аварию он помнил не особенно хорошо. Да и не хотел вспоминать, а вот руки блонди, который ухаживал за ним… о них стоило подумать.

     А Рауль ушел на кухню и принес ему чай.

     - Как вы нашли меня? – решился спросить Катце через пару дней.

     - Услышал звук тормозов. Вы были не так уж и далеко от дома. Врезались в столб линии электропередач. И раз уж вы сами начали эту тему, скажите мне, что там произошло?

     - Не знаю, - пожал плечами Катце, - очень похоже на то, что меня столкнули. Только вот зачем и кто?

     - Это может быть связано с вашим бизнесом здесь? – невозмутимо спросил Рауль.

     Катце вскинул на него подозрительный взгляд. Любопытно, что все-таки в голове у этого блонди?

     - Не думаю, - спокойно отозвался он, - здесь все совершенно легально.

     По лицу Рауля было понятно, что он не особо в это поверил. Но ничего не сказал.

     Дилер поправлялся долго, почти два месяца,  и все это время Рауль не отходил от него ни на шаг. Катце привык, просыпаясь, видеть рядом с собой его высокую фигуру, а засыпая, ощущать, как прохладные руки блонди меняют повязку на лбу или просто чуть поглаживает по щеке.

     Ему казалось, они сильно сблизились за это время. И Рауль  стал мягче, понятней. Или просто почти… родным…

     Иногда приходила Марго, приносила бумаги на подпись боссу, отпускала недвусмысленные комментарии в адрес блонди и уходила.

     Рауль был невозмутим, но Катце чувствовал, что блонди лучше себя чувствует, если они вдвоем. Они подолгу гуляли, как только Катце начал вставать, и однажды он не выдержал:

     - Рауль, из вас бы вышла замечательная сиделка, - немного ерничая, сказал он.

     Безмятежный взгляд зеленых глаз был ему ответом. Катце осекся и смущенно улыбнулся.

     И как только начал ходить сам, он принес блонди роскошный букет белых лилий.

     - Символ невинности! – просветил он Рауля, вручая цветы.

     - Спасибо, - поблагодарил тот, вдыхая аромат. - Очень красиво.

     Катце пристально смотрел на него, пока блонди изучал цветы. Потом покачал головой.

     - Давайте я поставлю их в вазу, - предложил он.

     Рауль кивнул, отдал цветы и ушел в гостиную. Вошедший через пару минут Катце обнаружил, что блонди сидит в кресле и задумчиво вертит в руках фигурку ферзя.

     - Вам бывает одиноко, Рауль? – неожиданно спросил Катце.

     - Не знаю, - тихо отозвался блонди. - Раньше мне казалось, что нет.

     Катце подошел ближе и наклонился. А потом вдруг понял, что внимательно рассматривает лицо блонди. Изломанная линия темно-золотых бровей, длинные ресницы окаймляют миндалевидные изумрудные глаза, прямой нос, совершенная, без изъянов кожа, и здесь она осталась бледной, словно не желающей загорать. Ровные, среднего размера, четко очерченные бледно-розовые губы. Копна медово-золотых волос откинута назад. Во время работы чаще всего Рауль скручивает их в узел, странно для блонди, но ему видней.

     Черт возьми, какой же он красивый…

     Рауль чуть разомкнул губы, выжидающе глядя на бывшего фурнитура. В зеленых глазах был вопрос.

     Катце быстро облизнул губы и поцеловал блонди… едва-едва касаясь его губ, и когда Рауль вдруг неумело ему ответил, почувствовал, как у него перехватило дыхание. Не очень хорошо понимая, что он делает, Катце запустил руку в золотые волосы, на затылок, сильнее притягивая блонди к себе, и провел языком по его губам, раздвигая их.

     Сколько они целовались, не знал ни один, пока Рауль мягко не отстранился, тяжело дыша и пристально глядя на Катце.

     - Извините, - проговорил он и поднялся, - мне надо пройтись.

     И направился к двери. Не осознавая, что делает, Катце шагнул за ним, обхватил сзади за талию, крепко прижимаясь.

     - Не уходи, - тихо и настойчиво сказал он, - ты же не хочешь уходить. Ты хочешь остаться здесь, со мной.

     Рауль повернулся в кольце его рук. Внимательно глянул на бывшего фурнитура.

     - Я хочу уйти, - спокойно и совершенно ненапряженно сообщил он, - и я уйду. Катце, пожалуйста. Не стоит меня задерживать.

     - Ты убегаешь, Рауль.

     - Нет. Я просто хочу немного погулять.

     Катце разжал объятья, и Рауль скрылся за дверью.

     Он вернулся через несколько часов, долго, как-то отстраненно открывал двери, мокрые руки скользили по замку – на улице шел проливной дождь.

     Катце ждал его в гостиной. Вид мокрого блонди, в прилипшей к телу одежде и со стекающими с длинных волос каплями воды, почему-то показался нестерпимо ранящим. Может быть, из-за растерянного, почти отсутствующего выражения лица. Катце тряхнул головой. Надо собраться. Простуда, конечно, вряд ли грозит блонди - совершенство ведь, - но согреться ему явно необходимо.

     - Рауль, в душ, - коротко скомандовал Катце и весьма бесцеремонно взял его за локоть.

     Рауль, не сопротивляясь, направился вслед за ним. Замерзшими руками принялся расстегивать мелкие пуговички на тунике, слыша, как в ванну льется вода. Катце повернулся к нему, отвел его руки и ловко расстегнул тунику, потом стянул ее, так же ловко снял с Рауля брюки, мысленно усмехнувшись – ему, видимо, никогда не избавиться от умения фурнитура ухаживать за блонди.

     А потом вдруг понял, что не может удержаться от… Его губы нежно поцеловали Рауля в шею, а горячие руки скользнули по ледяной, замершей спине. Блонди тихо вскрикнул и ошеломленно уставился на рыжего широко раскрытыми глазами. Катце подтолкнул его в ванну и принялся намыливать спину и плечи блонди ласкающими движениями.

     Рауль слегка дрожал, и понимание того, что это явно не от холода, вызывало у Катце какое-то странное чувство радости.

     Помогая ему вытираться, Катце поймал себя на мысли, что улыбается. Ему было хорошо. В общем-то, уже хорошо, даже без объятий, поцелуев и прочего.

     Рауль запахнулся в халат и на пороге своей спальни обернулся к Катце.

     - Спасибо, - проговорил он, - я никогда не испытывал такого удовольствия.

     Катце почувствовал, как на него накатывает азарт и легкая шаловливость. Такое состояние после того, как он стал мебелью, он испытывал только один раз – копаясь в базе данных Юпитер. Он шагнул к блонди и тихо прошептал ему прямо в губы:

     - А что ты знаешь об удовольствии, Рауль?

     - Хочешь рассказать мне? – теперь усмехнулся Рауль.

     - Нет. Показать.

     И с этими словами Катце впился в его губы жадным поцелуем, слегка ошеломленный тем, с какой страстью блонди ему отвечает. 

     Пальцы Катце пробрались под пояс халата и погладили живот блонди, потом скользнули вверх к соскам. Губы нацеловывали шею, впивались в чувствительные места на горле и ключицах. Рауль тихо застонал, пытаясь крепче притянуть его голову к себе, но Катце вырвался и, распахнув халат полностью, опустился на колени, обхватив губами член блонди, одной рукой поглаживая его по внутренней стороне бедра, а второй лаская ягодицы. Вскрики Рауля доставляли ему такое удовольствие, что он осмелел окончательно. И продолжая ласкать языком и губами подрагивающий возбужденный член, медленно и глубоко ввел в блонди палец. Звук, который издал Рауль, больше всего напоминал крик, а сам он подался навстречу, стремясь принять в себя как можно больше этого пальца. Катце отпустил его и выпрямился. Заглянул в зеленые затуманенные  глаза.

     - Ты действительно этого хочешь? – тихо спросил рыжий фурнитур.

     Блонди коротко кивнул. 

     - Рауль…

     - Да, - голос дрожал, но был отчетливым, - хочу.

     Блонди скинул халат и лег на постель… лицом вниз…

     Катце выругался и сел на край кровати, бережно проведя ладонью по совершенной спине.

     - Правда? – снова переспросил он.

     Рауль повернулся. Его взгляд был немного скептическим.

     - Катце. Я хочу заняться с тобой сексом, - просветил он, - я же уже сказал.

     - Да, я слышал, - пробормотал рыжий. - Это так странно, Рауль.

     - Правда? – блонди вытянулся на постели. - Хочешь поговорить об этом?

     - Ты меня соблазняешь? – парировал Катце.

     - Да, - подтвердил блонди.

     Катце засмеялся, снова проводя ладонью по его телу… и понял, что блонди возбужден. Это было очевидно, несмотря на спокойный тон, и эта очевидность сейчас находилась в нескольких десятках сантиметров от его лица.

     Рыжий подался вперед, лаская рукой бедро блонди, раздвинул ему ноги и снова взял в рот его член. Рауль вскрикнул и двинулся навстречу.

     Было ли это страстью? Вряд ли кто-то из них ответил бы определенно. Возбуждение? Да. Но это физиология. А вот страсть…

     Катце ловил себя на мысли, что он почти расслаблен, разнежен, да и стоны Рауля тоже мягкие, почти всхлипывающие.

     Это не страсть… это что-то совсем другое…

      - Катце! – вдруг пробормотал блонди, вздрагивая. - Катце! – почти беспомощно, сбивчиво.

     Бедра приподнялись, колени напряглись, пальцы вцепились в темно-рыжие волосы, притягивая голову сильней, и блонди кончил.

     - Ой, - растеряно сказал Рауль, - прости.

     Катце выпрямился, облизываясь. Ему очень хотелось раскинуть руки и закричать от восторга. Все было почти нереально.

     Рауль сел, отбросил прядь волос с лица и притянул Катце к себе.

     - Все, - спокойно сообщил он, - раздевайся, теперь твоя очередь. 

     - Не смотри! – нервно сказал Катце, пытаясь прикрыться одеялом. - Там нет ничего интересного!

     - Ну почему же, - явно с любопытством отозвался блонди, раздвигая коленом его ноги. - Не закрывайся, что за скромность, Катце?

     - Рауль! – взмякнул Катце, а блонди погладил его  рукой в промежности. - Ну, Рауль!

     Тот наклонился и мягко коснулся губами косточки на бедре. Потом поцеловал чуть ниже, волосы упали Катце на живот, и он не сдержал стона, ощущения были невероятными.

     - Ты способен возбуждаться? – поинтересовался Рауль, лизнув член рыжего.

     Тот что-то нечленораздельно пробормотал.

     - Ладно, выясним, - заключил Рауль, облизал член и попытался взять его целиком в рот.

     Не вошел. Рауль выпустил уже твердый орган, секунду подумал и взял в рот снова, на сей раз под другим углом. Член уперся в горло, Катце в голос застонал. Такая реакция блонди вполне устроила, потому что он продолжил мягкие движения горлом и языком, потом чуть отпустил член и прижал зубами.

     - Не кусайся! – взмолился Катце, пытаясь толкнуться поглубже. - Еще!

     Рауль послушно продолжил ласки. Катце вдруг откинулся назад, сжал его коленями и протяжно застонал, вздрагивая в оргазме.

     Взгляд блонди был удовлетворенным. Он провел рукой по животу Катце и задумчиво проговорил:

     - Ты очень мягкий. И нежный. Мне нравится, когда ты стонешь. Меня это возбуждает.

     - Прагматичный, - хрипловато усмехнулся Катце, выпрямляясь и потянув его на себя. - Давай продолжим. Я тебя трахну.

     - Ты меня? – удивился блонди.

     - Ага.  Не будем банальны, Рауль. И потом, ты не умеешь.

     - Ты тоже.

     - Я тренировал пэтов.

     - А я видел пэт-шоу.

     - Но ты будешь снизу, - заключил Катце и навалился на него сверху.

     Рауль запрокинул голову назад, позволяя поцеловать себя в шею, и Катце с удовольствием впился в нежную кожу, чуть посасывая ее. Потом скользнул ниже, целуя соски, слегка покусал, чувствуя, как Рауль прижимается к нему, явно возбужденный.

     - Крем на тумбочке, - задыхаясь, проговорил блонди.

     - Вижу, - в ухо ему отозвался Катце и начал это самое ушко вылизывать. - Мне тоже нравится, когда ты стонешь!

     Рауль молчал и только тяжело дышал.

     - Повернись, а! – умоляюще попросил Катце.

     Блонди растянулся на постели, спиной к нему, и первые десять минут Катце вылизывал и обцеловывал роскошную спинку, потом ягодицы и разве что не мурчал! Ему наконец-то досталось это сокровище, и только сейчас он вдруг понял, что именно этого и хотел! И как раньше он не думал о том, что с Раулем можно строить отношения, заниматься любовью, болтать о чем угодно?

     … он же блонди, Второй Консул…

     Нет! Он мой Рауль, просто мой Рауль…

     Блонди прогибался и стонал, явно отдаваясь ощущениям целиком. И когда Катце начал его подготавливать, Рауль целовал его руку и что-то тихо шептал.

     "Как такому совершенству можно было запрещать трахаться?" - неуместно подумал Катце, и все последние мысли вылетели у него из головы, растревоженные сладкими стонами любовника.

     - Оум… ааа…ох! – выдал Рауль немного заплетающимся языком, вытягиваясь под Катце.

     - Да! – гордо подтвердил тот, укладываясь на его спину и целуя в ухо. - Ты невероятно чувствительный!

     - Крайне интересные ощущения, - заговорил блонди через десять минут, - новые и захватывающие.

     - Исследователь ты мой, - тихо засмеялся Катце. - До чего же ты странный и необычный мужчина, Рауль.

     Рауль поймал губами пальцы Катце, погладил языком и удовлетворенно выдохнул.

     - Никогда не понимал, зачем нужен секс и такого рода отношения, - проговорил он.

     - А сейчас понимаешь?

     - Не уверен.

     - А что ты тогда чувствуешь сейчас? Для чего был нужен этот секс?

     Неуловимое пожатие плечами.

     - Пока тепло и удовольствие. Мне хотелось понять.

      Катце улыбнулся. Нет, ему совсем не хотелось обижаться на блонди. Рауль есть Рауль. Когда-нибудь он поймет и, может быть, все будет по-другому. А пока он рядом, и больше Катце ничего не надо.

     ……………………………………….

     Катце рассеянно смотрел на закат, щурясь на солнце. И совершенно не хотел ни о размышлять. Да и о чем? Рауль здесь, рядом. Где-то в доме. Марго прикрывает его в офисе. Эта странная парочка пока не лезет… Все в порядке, в относительном порядке. Об аварии думать тоже не хотелось, правильно это там было или нет.

     И какое-то странное ощущение почти счастья. Настороженное, робкое и невероятно нежное.

     - О чем ты думаешь? - послышался голос позади, и на плечо легла прохладная ладонь.

     Катце с трудом удержался, чтоб не замурчать. Постарался не шелохнуться, чтобы не спугнуть ощущение.

     - О тебе.

     - И что обо мне ты думаешь? – в голосе явно была улыбка.

     - Что ты самый прекрасный.

     - Катце… я блонди, мне полагается.

     Катце засмеялся, повернулся и без раздумий прильнул к губам блонди, с радостью чувствуя, что тот отвечает на поцелуй.

     Ощущение невероятного, почти нереального счастья накрывало с головой, будоражило мысли, заставляя думать о всяких несвойственных Катце глупостях.

     «Так не бывает, - билось в мыслях, - так не бывает, не бывает! Или… бывает?»

     Катце порывисто прижал блонди к себе и уткнулся носом в шею.

     -      Я не думал, что может быть так… Тем более с блонди… С тобой. Ты очень переменился.

     Горячий смешок Рауля обжег ухо. Блонди с силой притянул его к себе, сомкнув кольцо рук за спиной дилера.

     -      Переменился? Адаптируюсь к новым условиям. Полагаю, мне это удается.

     - Мда? – ухмыльнулся Катце, потираясь виском о его щёку. - Адаптер купил на местном рынке?

     -      Мне он ни к чему, - парировал Рауль, - у меня встроенный!

     Катце уставился на него, на секунду потеряв дар речи. Что за чёрт, где он достал чувство юмора?

     - Дааа… Организм блонди таит в себе много сюрпризов. Что ещё входит в комплект поставки?

     -      О, ты даже не представляешь, сколько всего мы умеем! – проговорил Рауль ему прямо в ухо, после чего одним рывком поднял на руки. - Давай я тебе покажу!

     - Страстный Рауль… Юпитер ушла бы в глубокий перезагруз…

     -      Юпитер давно нет, Катце, - тихо сказал Рауль, - давай не будем об этом.

     Катце попытался что-то сказать, но уже не получилось, потому что его губы накрыл рот блонди поцелуем. Желание договорить пропало на третьей секунде. Руки блонди сжали его с такой силой, что в лёгких мгновенно не осталось воздуха, рыжему даже показалось, что он слышит, как хрустнули рёбра.

     «Надеюсь, сеанс любви не закончится реанимацией? - мелькнула смешливо-нервная мысль. - Страстный блонди - зрелище не только шокирующее, но и травмоопасное»

     Рауль  оборвал поцелуй и отстранился.

     -      Катце, в чем дело? Что-то случилось? Ты не хочешь? Тогда ты можешь это просто сказать.

     Катце судорожно дёрнулся, высвобождаясь из стальных объятий, и засмеялся, целуя его в висок:

     - Всё в порядке, просто ты немного не рассчитал силу.

     -      А, понятно, - блонди кивнул, - человеческий организм очень хрупкий. Я не подумал об этом.

     После чего притянул его к себе… едва-едва касаясь кончиками пальцев и осторожно чмокнул в губы.

     -      Так лучше? – уточнил Рауль.

     Фыркнув, Катце опрокинул его на спину и лёг сверху:

     - Я же говорил, что так лучше.

     Рауль улыбнулся и снова поцеловал его в губы.

     -      Можно и так, - согласился он, вытягиваясь под дилером, - но помни, ты всегда можешь оказаться снизу.

     Рыжий только хмыкнул. К чёрту разговоры, пора заняться одеждой блонди, её непозволительно много на этом бледном теле.

     ………………………………………………

     -      Это что?  - поинтересовался блонди, держа в кончиках пальцев палку со щетиной на одном конце. - И что оно делает на моем столе?

     - Ну что оно может делать на столе, Рауль? Только лежать, - Катце выдернул у него из рук малопонятный для блонди предмет. - Неужели в твоём доме никогда не сметали пыль с вещей?

     -      Этим? – уточнил Рауль. - Это - для уничтожения пыли?

     Рыжий секунду смотрел на него, пытаясь понять, не шутит ли он. Похоже, не шутит.

     - Рауль… Это щётка для сметания пыли. Она не электрическая. Раньше везде так делали.

     Рауль задумчиво потрогал щетку.

     -      Электризация? Пыль остается на щетине? Потом смывается водой, да?

     Катце потёр кончик носа. Так они дойдут до опытов с воздушным змеем в грозу.

     - Рауль, не заморачивайся. Просто прими как факт, что ей сметают пыль. И не разбирай её, ладно? Хочешь, покажу, как с ней обращаться?

     Рауль нахмурил брови.

     -      Нет, не хочу. Пойду сварю кофе.

     -      Смотри, чтобы не убежал! – крикнул вслед Катце и, уже в пустоту, добавил: - Горе ты мое. Или счастье. Или все вместе.

     …………………………………

     Убедить блонди посмотреть кино – оказалось довольно просто. Посадить на диван и включить экран.

     И потом наблюдать, как первые полчаса Рауль сидит на месте в совершенно статуйной позе. Катце только усмехался, но ничего ему по этому поводу не говорил.

     - Ты так и будешь сидеть? – наконец поинтересовался рыжеволосый, который уже давно развалился на диване.

     - А что?

     - Ложись. Будет удобней. Чего ты застыл, словно кусок льда?

     Рауль удивленно посмотрел на него… после чего лег, опираясь на руку, продолжая смотреть на экран.

     Катце снова хмыкнул и приобнял его, притянув к себе. Рауль очень уютно устроился рядом, прижавшись потесней и положив голову Катце на грудь. Рыжий дилер только удовлетворенно выдохнул - ощущать на себе сильное теплое тело блонди было неимоверно приятно, как и перебирать пальцами  его волосы.

     Еще сорок минут они смотрели фильм в молчании, пока Катце, наконец, не решил поинтересоваться:

     - Ну и как тебе этот бред?

     Рауль не ответил, и Катце вдруг понял, что блонди спит. Улыбнулся, слыша его ровное спокойное дыхание, и бережно убрал прядь золотых волос со лба.

     Рауль действительно спал, пригревшись в горячих руках Катце. Спал безмятежно и умиротворенно, как не спал уже очень давно. Катце придвинулся теснее, обнял Рауля еще и ногами и сам задремал с ощущением тепла и комфорта.            

     Как же с тобой хорошо, Рауль…

     …………………………………..

     Юпитер, да что за бред! Нет, это понятно, что блонди не жизнеспособны без постоянной помощи фурнитуров и техники, но нельзя же совсем без элементарного инстинкта самосохранения!

     - Рауль. Как ты понять не можешь – это недопустимо!

     -      Почему недопустимо? – голос, как обычно, спокойный. Откуда у блонди это всепоглощающее спокойствие? Спокойствие на грани самопогружения только в свой мир?!

     - Потому что опасно! Ну Рауль, ты же умеешь логически мыслить! Если до сего момента ещё могли возникать сомнения, что ты блонди, то теперь тебя смогут рассмотреть повнимательней. Много ли блонди, так стремящихся в лабораторию?

     -      Блонди больше нет вообще, - сухо обронил Рауль, - и ты это прекрасно знаешь. Мы здесь год. И я практически не покидаю дом. Катце, я устал ничего не делать. Мой мозг требует работы, и того, чем я его загружаю, недостаточно. Совсем недостаточно. Такие, как я, созданы для интеллектуальной и управленческой деятельности. Здесь, на Венаир, я превратился в… домохозяйку!

     Катце едва не поперхнулся, пытаясь увязать для себя такие несовместимые понятия. Воображение нарисовало Рауля в фартуке, наблюдающего за выкипающим кофе.

     - Нет. Нет, Рауль. Я могу понять скуку и желание работать. Это нормально. Но не лаборатория. Возможно, ты последний из уцелевших блонди, ты не можешь так рисковать.

     -      Я больше ничего не умею, - голос Рауля оставался суховатым и невозмутимым, - ни-че-го. Я ученый, Катце. Исследователь. Я занимался коррекцией всей элиты. Ты знаешь, что такое нейрокоррекция?

     - К счастью, только понаслышке.

     -      Это весьма непростой процесс, затрагивающий нервную систему, головной мозг и, как следствие, процессы в нервных окончаниях. Это не просто удалить часть памяти или реакций. Это изменение всего химического процесса работы синапсов. Сложно. Невероятно сложно. И… опасно. Особенно для блонди. Что-то пойдет не так… и блонди уничтожен. Нет, его тело не тронуто, но вот его нервная система, психика и личность… изменены безвозвратно. Я был одним из трех специалистов такого класса. Самым лучшим. Я привык решать сложнейшие задачи, стоящие передо мной. Я привык к тому, что я одновременно нейрокорректор, ведущий генетик и правая рука Первого консула. Привык, понимаешь? Я привык к огромному объему информации, которая проходит через меня каждую минуту. И что теперь? Мой мозг не занят. Мне… пусто…

     Катце поймал себя на том, что вертит в пальцах сигарету. Отчаяние от безделья? О, он хорошо это понимал. Когда Ясон его вышвырнул с изуродованным лицом… Да, он знал такое отчаяние.

     - И всё же это не повод так бездумно бросаться туда, где ты будешь настолько заметен. Уйти с головой в работу – это здорово помогает выжить, но это ещё не всё, Рауль. Ты ведь не самоубийца.

     Почти раздраженное движение головой. Упавшая на глаза прядь волос.

     -      Ты не понимаешь, Катце. И ты не хочешь понимать! Тебя устраивает, что я нахожусь здесь, в этом доме. Вот и все! Разговор окончен. Я разберусь со своей жизнью сам!

     Взметнувшаяся волна волос, рукава туники, величественная фигура стремительно вышла из комнаты так бесшумно, как могут ходить только опасные дикие кошки.

     Катце раздражённо стряхнул в пепельницу остатки раздавленной сигареты.

     ………………………………………….

     В первый момент у рыжего мелькнула идиотская мысль, что он спит наяву. Или видит привидение. Или что-то в этом роде.

     Он так давно не видел Рауля в чём-то, кроме домашней одежды, что даже деловой костюм был воспринят как привычный сьют консула. Рауль, не обращая на него внимания, поправлял волосы.

     - Ты… Куда ты собрался? В ту лабораторию?

     Рауль обернулся. Подтянул рукав пепельно-розовой рубашки. Холодно взглянул на Катце.

     -      Тебя не касается, куда я собираюсь, - голосом того, прежнего Рауля обронил он.

     Его тон обжёг Катце, на мгновенье стало трудно дышать от бешенства.

     - Не касается. Потрясающе! Я, кажется, всё внятно объяснил! Это не моя прихоть держать дома блонди, мающегося бездельем!

     -      Разумеется. Только ты забыл одну вещь, Катце. А именно то, что блонди больше нет. Они все погибли при уничтожении Амой. Меня зовут Рауль Кэррингтон, я гражданин Венаир. Что-то еще хочешь сказать? Если нет, тогда не задерживай меня.

     На секунду Катце потерял контроль, схватив равнодушного блонди за лацканы идеально отглаженного пиджака, и бешено встряхнул, стараясь приподнять:

     - Не смей так со мной разговаривать!

     Рауль легко стряхнул его руки.

     -      Не повышай голос, Рэд Катце.

     - А ты не совершай глупостей, Рауль Эм! Простите, Кэррингтон! Иначе трудно будет поверить в сверхвысокий разум вашей братии! Вы теперь последний представитель вымершего вида, так что держите марку!

     Неудовольствие исказило правильные черты идеального существа. Рауль передернул плечами и молча пошел к выходу. Дверь за ним закрылась.

     - Иди к своим подопытным кроликам, чёрт с тобой! – Катце отшвырнул с дороги стул и с размаху приземлился на диван, вытряхивая сигарету из пачки.

     Нет, блонди не знаком инстинкт самосохранения. Это ниже их достоинства. Всё на блюдечке с голубой каёмочкой. И никаких «не стоит» и «нельзя». Они привыкли, что им позволено ВСЁ, и это «всё» должно включать в себя максимально высокий сервис, раболепное подчинение окружающих и всепрощение. И если им что-то запрещает кто-то, кроме Юпитер, это вселенский заговор против них лично и несерьёзно. Дети, привыкшие, что над ними только мама, а все остальные или такие же, как они, или рабы – ничего иного. До них не достучаться, что гулять по пустырю в грозу опасно, и запрет исходит только из соображений безопасности их самих.

     Да чёрт с ним, он сам выбирает себе такой путь. Его убьют, если он будет так стараться выйти из укрытия. И это будет только его вина!

     Но…

     Теперь… будет невыносимо больно отказаться от всего, что уже есть. Быть вместе, спорить по поводу количества сахара в кофе, отвоёвывать сигареты, разговаривать… Смотреть в его лицо… Целовать…

     Раньше и без этого хорошо жилось. Пока он не узнал, каково это – не быть одному.

     Катце вытряхнул из пачки новую сигарету и прикурил от окурка.

     Теперь он не сможет от этого отказаться.

     ………………………………………

     Можно не сомневаться, что Катце курит и психует. В этом был бы весь он. Нервный, психующий… влюбленный…

     Он не был таким на Амой. Там нельзя. Запрещено. Таким Катце стал только здесь.

     Здесь вообще многое по-другому. Теперь разрешено. Теперь… придется.

     Забавно… но вид курящего дилера успокаивает и расслабляет. Как и запах его хороших сигарет. Как будто это означает, что все хорошо, все на своих местах. Он сидит в кресле и курит, прячет лицо в тени, прикрывая щеку темно-рыжими волосами, которые здесь отросли еще сильней. Длинные пальцы свободной руки меланхолично вертят в руках шахматную фигурку, и в этот момент взгляд бывшего фурнитура Ясона становится каким-то чуть туманным и нездешним. И он улыбается.

     Именно в этот момент приходит осознание, что  все хорошо. Все на своих местах.

     Только Катце не понимает и не хочет понимать. Вне сомнений, он заботится о безопасности и больше всего хочет защитить Рауля от всего.

     … И допускает ошибку.

     Блонди не стоит спасать от самого себя. Блонди сами решают, что и когда им делать.

     ……. Ту лабораторию Рауль нашел случайно, в сети. Объявление, что только что созданная фирма ищет сотрудника. Мелкий уровень, два сотрудника, да и вообще, фирма несерьезная, занимающаяся повышением урожайности и устойчивости зерна.

     Несерьезно для него.

     И все-таки… это привычная работа. Привычная. Разработки, лабораторные опыты, отбор контрольных экземпляров, масштабные производственные опыты.

     Привычная работа. Которой так не хватает!

     А маленькая фирма надежно его скроет, никто и не подумает искать бывшего Второго консула в захолустной агролаборатории.

     А он сможет хоть чуточку выплеснуть желания. И при этом не разгласить ни одну тайну Амой.

     Катце не понимает, как тяжело быть дома. Не заниматься ничем. Не понимает, как устает мозг, мучаясь от пустоты дней. И шанс сойти с ума увеличивается прямо пропорционально количеству темных бесшумных часов.

     Поначалу его отвлекала необходимость привыкать к новой обстановке, но тренированное сознание переработало имеющуюся информацию быстро, и снова наступила пустота.

     Которая поглощает все сильней и сильней.

     Катце хороший друг. Любовник. Возможно, даже партнер. Возможно.

     Но он ничего не понимает в психике блонди. Да и откуда бы?

     Пустота в сознании убивает, и рано или поздно будет все равно, от чего умирать – от пули или черной бездны провалов в мозговой активности.

     Можно было бы объяснить Катце, куда и зачем он пошел, к тому же это никак не связано с лабораторией, но…

     Зачем? В конце концов, почему он должен отчитываться перед бывшим фурнитуром, куда он пошел?

     ……………………………..

     На работу можно было и не ездить. Всё равно после ссоры мысли не собирались, и всё время, что он был в кабинете, он провёл за сигаретами и кофе, забив на работу, и даже вездесущая Марго босса не трогала. Понимая, что у того явно случилось что-то глубоко личное. Или просто радуясь возможности побездельничать на рабочем месте с негласного разрешения босса.

     Через некоторое время сигареты кончились, Катце с неудовольствием обнаружил, что запасы в кабинете тоже истощились, и он об этом совсем забыл. Сидеть здесь без возможности покурить, рабочего настроя и с полным раздраем в мыслях было совсем уж бессмысленно. Он отпустил Марго и поехал в магазин, что находился в двух кварталах от дома. В конце концов, блонди тоже нуждаются в пище, за один день его всё же не убьют, даже если он по радио сообщит, что он последний блонди, и назовёт координаты. Да и сигарет прикупить не помешает.

     -      Привет, - протянул манерный голос позади, как раз в тот момент, когда Катце протянул руку за апельсиновым соком, стоящим на верхней полке.

     - Сегодня явно не мой день, - вздохнул Катце. Мелькнула глупая мысль, что, возможно, если он не обернётся, чёртов идиот догадается, что общаться не хотят, и растает в воздухе в неизвестном направлении.

     -      Давно не виделись, рыжик, - продолжал голос, принадлежащий Анри.

     - На мой взгляд, наоборот, слишком недавно виделись, - Катце бросил на него через плечо взгляд, по которому любой в Цересе понял бы, что пора свалить подальше.

     Но нет. Анри улыбнулся и погладил Катце по руке.

     -      Ты подумал над моим предложением, сладенький?

     Катце сдержался, чтобы не раздавить коробку с соком. Анри с его дамочкой и неуместными сюсюканьями раздражали неимоверно.

     - Я обдумал ваше предложение. Ответ отрицательный, как и прежде.

     -      Жаль, - протянул Анри, - очень-очень жаль. Я слышал, вы живете с каким-то мужчиной? Кто он? Ваш друг? Или, может быть, нечто больше? – он улыбнулся.

     Катце смог придать оскалу вид улыбки:

     - В любом случае это вас совершенно не касается.

     - Разве? Аннет любит рыженьких, как ты. А я предпочитаю блондинов… таких, как твой… любовник. Наверно, мне стоит обратиться к нему напрямую, раз ты не хочешь принять мое предложение, зайчик.

      - Слушай… Ну ты сам-то представляешь себе рыженького зайчика? – не выдержал Катце.

     -      Конечно, сладенький мой, - Анри облизнулся и крепко схватил его за локоть, - пойдем со мной, красавчик.

     Катце смерил его ледяным взглядом и резко вырвал руку, оттолкнув наглеца. Руки чесались завершить толчок коротким ударом в лицо. Было бы невыразимо приятно сломать идиоту нос.

     Но то ли Катце не рассчитал силу, то ли Анри оказался гораздо сильней, но рыжий через мгновение понял, что ему заломили руку назад, с силой надавили и подтолкнули вперед.

     -      Охрана! Вызовите полицию! – рявкнул девичий голос. - Здесь драка!

     В плече что-то хрустнуло, рыжий на мгновенье ощутил хозяйское поглаживание чуть пониже спины, слегка присел и пнул каблуком по ноге Анри. Хватка ослабла. Анри отпустил его, тут же повернулся и наотмашь врезал рыжему по лицу.

     -      Ну, раз не понимаешь по-хорошему, зайчик, - скользко улыбнулся он, - придется другими методами.

     Рыжий решил не дожидаться воплощения других методов, припомнив приемы уличных драк в Цересе. Здесь таких не знали.

     «Хорошо бы выбраться отсюда до приезда полиции»

     Но звук сирены послышался уже через минуту.

     -      Разойтись! – рявкнул чей-то голос, и Катце почувствовал, как его за плечо выдернули из драки.

     -      Вы арестованы! – рявкнул полицейский. - Оба! Следуйте за мной!

     -      По какому обвинению? – почти спокойно поинтересовался Катце, отряхивая одежду.

     -      Нарушение общественного порядка, - просветил второй полицейский и звякнул наручниками, - руки!

     Катце почувствовал, как холодный металл сковывает запястья за спиной. Тревожно закусил губу, все это очень-очень плохо!

     -      Ты мне еще ответишь за это, красавчик! – рявкнул Анри.

     Катце с трудом сдержал ответ «да пошел ты!» и переключил внимание на полицию.

     -      Я могу позвонить? – вежливо спросил Катце.

     -      Нет! – рявкнул полицейский. - В отделении позвонишь!

     Катце покосился на тучного небритого мужика в форме и понял, что просить сейчас нет смысла. В отделении, так в отделении.

     Но все происходящее ему совсем не нравилось. Напоминало заговор или провокацию, по крайней мере, об этом громко кричала его интуиция дилера Черного рынка, но что с этим делать – он пока не знал. Пока. И возможностей нет никаких. Появится ли они?

     Рауль. Как он там?

     Черт бы все это побрал!

     Потолок в полицейской машине казался очень низким, словно нависал. Ощущение тревоги становилось сильней.

     Рауль. Как же нам выбраться из всего этого?

      Камера была холодной, кровать жесткой, Катце поморщился и лег, вытянувшись во весь рост. Болела разбитая губа, болели ребра, они, может, и остались целыми, но синяки были изрядными.

      А еще его беспокоил Рауль. Как он там? Один. Катце неизвестно куда пропал, до магазина они так и не дошли, вряд ли Рауль позвонит в компанию, которая доставляет продукты. А еще более сомнительно, что он сам поест и не забудет. И вообще все это абсурд - эта драка, этот мужчина, Анри, и его ненормальная подруга. И Катце хочет вернуться к своему блонди, а не сидеть здесь из-за нелепого обвинения!

      Даже учитывая то, что с блонди они поругались. Остается только надеяться, что с Раулем все в порядке.

      Катце провёл пальцами по стене, глядя в сероватый потолок. На Венаир для строительства используют, как правило, камень. Не металл или пластик, как в Танагуре. Здесь совершенно другие порядки и нравы, даже эта сумасшедшая девица с любовником не считаются чем-то необычным. Муж занят, жена скучает, так в чём же дело? И то, что они насели на Катце, тоже никого не удивляет. Удивляет скорее то, что Катце от этого отмахивается. По здешнему уровню мышления – он ведь ещё не старик, не женат, в самом соку парень, так в чём проблема? Кастрат? О, это так пикантно!

      Отвратительно. Слава Юпитер, здесь никто и не знает о последнем факте. В любой одежде этого почти не видно.

      Ночь будет длинной. А что утром? Позвонить ему так и не дали, сказали без начальства нельзя, начальство - тоже утром.

      Рауль его потеряет. Будет волноваться? Или решит, что Катце остался на работе? И это не повод переживать? Или просто не станет переживать, решив наглухо уйти в холодность блонди? Решит, что всё это, в любом случае, проблемы Катце?

      Может, попытаться поспать? Что бы ни принесло утро, оно будет тяжелым, и надо хоть немного отдохнуть. Силы понадобятся. Это главное сейчас.

      Он повернулся к каменной стене, рёбра мгновенно заныли от слишком резкого движения по жесткой койке.

      - Во всяком случае, тюрьмы одинаковы во всех мирах, - пробормотал рыжий, пытаясь устроиться поудобней. - В них всегда некомфортно…

      Из мутной полудремы его вывел металлический лязг, Катце поспешно выпрямился на кровати, пытаясь проморгаться.

      -     Выходи, за тобой пришли, - коротко бросил полицейский, который и открывал дверь камеры.

      Катце сдержал резонный вопрос «кто», поднялся, одернул пиджак и пошел за стражем порядка.

      В кабинете начальника участка высокое блондинистое существо подписывало бумаги, склонившись над столом.

      -     Пойдем, - произнес спокойный, до боли знакомый голос.

      -     Вы отпущены под залог, - пояснил тучный начальник отдела, - не покидайте город.

      Катце ошеломленно смотрел на блонди. Светлый костюм с тонкой темно-зеленой водолазкой смотрелся… интригующе…

      -     Что ты там делал, Рауль? – откашлявшись, спросил Катце уже на улице.

      -     Оформлял документы, ты же видел, - блонди чуть пожал плечами, - садись в машину. А в чем проблема?

      -     Как ты узнал? – рыжий залез по привычке на место водителя. - Рауль, все так глупо получилось!

      -     Это ты мне расскажешь дома, - прохладно оборвал блонди, - поехали.

      -     Ты злишься?

      -     Разумеется, нет.

      -     По тону не похоже, - буркнул Катце - и налетел на холодный взгляд Рауля, - что я тебе сделал?

      Ведешь себя как идиот – мысль была почти насмешливой. Оправдываешься перед ним. А все почему? Ради ледяного взгляда айсберга? А чего ты хотел, связывая с куском льда?

      Он не кусок льда! Он нормальный, живой человек!

      Он не человек. Он блонди.

      Катце вел машину молча. Только побелевшие костяшки пальцев выдавали волнение. И прикушенная губа.

      Рауль молчал и почти рассеянно смотрел в окно. 

      В дом Катце входил все более нервным, закрыл двери, глядя, как блонди скидывает пиджак, моет руки и… спокойно садится в свое кресло.

      -     Ну, в чем дело? – не выдержал дилер. - Почему ты злишься?

      -     Я не злюсь, - повторил Рауль. - Что произошло?

      -     Этот парень, любовник той назойливой девицы, решил, что я жажду его общества, и моё мнение не имеет веса. Кто-то вызвал охрану, а там не стали разбираться. Как ты узнал?

       Рауль задумчиво смотрел за рыжего. Бледное лицо, растрепанные волосы, синяк на подбородке, и страх. В глазах неприкрытый страх. Чего он боится?

      -     Катце, иди в душ, - промолвил блонди, - после поговорим.

      -     Ты что, не в состоянии ответить?! Или - кто я такой, чтобы ты снизошёл до ответа?!

      -     Катце, прошу тебя, - голос Рауля оставался спокойным, - ты грязный и нервный после ночи в камере. После душа тебе станет легче, и мы продолжим разговор.

      Рыжий явно сдержал вспышку гнева. Помолчал и горько бросил:

      -     Разумеется, господин Консул. Как прикажете.

      Но в душ он всё же ушёл.

      Чёрт, в камере он был уверен, что обрадуется Раулю, даже если тот будет зол. Но это же блонди. Ему вообще плевать на существование не-блонди, просто Катце ему удобен.

      Ясону тоже был удобен. Это вообще черта блонди, наверное. Не-элита для них или забавные игрушки, или обслуга, или грязь, не достойная внимания. Самое сложное – определить, в какой конкретно категории находился Катце для Ясона. Впрочем, сейчас это уже неважно.

      Рыжий включил воду погорячей, стараясь прогнать из тела каменный холод камеры, поднял лицо, подставляя его под обжигающий поток.

      «Ясон, Ясон, Ясон… Кто бы мог подумать, что я буду по тебе скучать. Временами ты был отвратителен, временами ты был… Но главное, что ты прикрывал меня. Я мог не бояться многого. Почти всего, кроме тебя и Юпитер. А сейчас мне… Я постоянно чувствую себя незащищённым, будто на торгах, под лучом света, когда не видишь тех, кто на тебя смотрит. Мне тоже страшно. Здесь… Всё чужое. А еще есть Рауль. Рауль, которого надо защитить. Уберечь. Сохранить. И это непросто! Попробуйте-ка скрыть величественный двухметровый холодильный шкафчик! Особенно если он пытается показаться окружающим. Черт! Устал…»

      …………………………………….

      «Кажется, пригорело, - констатировал Рауль, - жаль. Это был последний хлеб»

      Подхватил турку и передвинул на холодную часть плиты. Это уже лучше. Но вот завтрак опять не удался. Ладно. Ограничимся кофе и фруктами.

      -     Ты не выключил плиту? – спросил Катце из коридора и торопливо шагнул в кухню. - Пахнет, будто что-то… О.

      Рауль меланхолично сложил в тарелку подгоревшие тосты.

      -     Опять сжег, - сообщил он, - таймер выдает неверное время готовки. Надо меньше, но меньшего интервала нет.

      Катце моргнул. Он что – завтрак готовит?

      -     Но кофе готов, - продолжал Рауль, - налей, и продолжим разговор.

      Рыжий посмотрел на турку и сел, едва не промахнувшись мимо стула. Рауль покосился на него, поставил две чашки и довольно ловко разлил кофе, подвинул тарелку с порезанными фруктами, сел рядом.

      -     Ты спросил, как я узнал, где ты, - проговорил блонди, - мне позвонили в 11.26, спросили, не знаю ли я гражданина Рэда Катце. И сказали, что он задержан за нарушение общественного порядка.

      Катце посмотрел на него и перевёл взгляд на фрукты. Всё так просто. Удивительно, что Рауль не припомнил секунды, когда раздался звонок.

      -     Ты приготовил мне завтрак, - удивлённо пробормотал дилер. Он понимал, как глупо это звучит, но всё ещё не мог оправиться от шока.

      -     Я собирался приготовить завтрак, - чуть улыбнулся Рауль, - он удался не во всем. Я предположил, что после душа, кофе и еды тебе станет лучше, и мы сможем обсудить все, что произошло.

      Привычный прагматизм блонди немного привёл в себя – это было хоть что-то знакомое и понятное.

      -     Да, - усмехнулся Катце, - признаться, ты меня удивил.

      Светло-золотистая бровь приподнялась.

      -     Да? Не собирался. Пей кофе, Катце. Что послужило причиной твоей драки с Анри?

      Катце машинально потянулся за сигаретами, вспомнил, что так и не успел их купить, и недовольно побарабанил пальцами по столу.

      -     Этот идиот стал меня лапать и очень удивился сопротивлению.

      -     То есть он сделал тебе повторное предложение в общественном месте?

      -     Предложением дело не ограничилось, - Катце совершенно не хотелось проговаривать подробности, и он очень надеялся, что Рауль всё поймёт из смягчённых фраз.

      Блонди задумчиво отпил кофе.

      -     Ты думаешь, причина только в твоей сексуальной привлекательности для него? – вдруг спросил Рауль. - Дело дошло до властей, а это придает ситуации совсем другой смысл.

      -     Я уже думал об этом. В принципе, там просто вызвали охрану. Драка репутации особо не повредит и имя не засветит.

      -     Ты думаешь? – скептически уточнил блонди. - При обыске у тебя обнаружили водительские права, где стояло твое имя. Через него выяснили, где ты живешь. А когда я приехал писать заявление и вносить залог, мне пришлось предъявить свои документы. Так что теперь полиция знает, кто именно живет по нашему адресу. Мы больше не безликие имена и номера.

      Катце скривился и снова машинально потянулся за сигаретами. Рауль поднялся, открыл шкафчик и кинул на стол нераспечатанную пачку.

      -     О. Здесь всё-таки уцелела одна!

      -     Нет. Я купил утром, перед тем как ехать за тобой.

      -     Гм. Спасибо, - на то время, что он распечатывал пачку и закуривал, воцарилась тишина.

      Рауль спокойно ждал.

      -     Возможно, имеет смысл сменить адрес проживания.

      Блонди допил кофе и чуть пожал плечами.

      -     Возможно. Но пока ты под надзором полиции, и исчезать нельзя. Это вызовет больше проблем.

      -     ТЫ исчезнуть вполне можешь.

      -     Могу. Но не буду, - Рауль улыбнулся уголками губ, - ты кажется, уже говорил, что мы в одной лодке… партнер.

      Катце приподнял бровь:

      -     Всё-таки партнёр? А как же «не-твоё-дело-куда-я-иду»?

      Легкое пожатие плеч.

      -     Партнерство не отрицает свободы принятия решений. Ты тоже не сообщаешь мне детально своего распорядка дня. Я был в раздумьях. Мне необходимо было принять решение.

      Катце повертел в пальцах сигарету:

      -     И как?

      -     Что «как»? Принял ли я решение? Да. Принял.

      Катце вопросительно приподнял бровь. Рауль задумчиво сжевал кусочек яблока. Тишина затягивалась.

      -     Соблаговолит ли господин Консул известить недостойного о своём решении?

      -     А кто этот недостойный? – с искренним интересом уточнил Рауль.

      Катце скрипнул зубами.

      -     Я порой не в состоянии понять – в тебе так сильна наивность, или ты просто издеваешься?

      -     Я не издеваюсь, - с достоинством отозвался блонди, - это нерационально.

      Катце уже хотел было что-то сказать, когда увидел насмешливую улыбку в уголках губ золотоволосого красавца. Издевается, факт.

      Рыжий поднялся с мрачным видом и резко шагнул к блонди. Насмешливые губы оказались очень тёплыми, с запахом кофе.

      ………………………………………………..

      -     Так что именно ты решил? – почти томно спросил Катце час спустя.

      -     По поводу чего именно? – утонил Рауль, поглаживая его по спине. – Я никуда не поеду, если ты об этом.

      Теплое тело было приятно тяжелым, с гладкой кожей, под которой отчетливо выделялись мускулы. Катце вытянулся на любовнике и понял, что вот-вот замурчит. От избытка чувств он слегка потёрся щекой о плечо расслабленного Рауля. Сильная рука притянула его к себе, и блонди мягко поцеловал рыжего в висок, провел пальцами по щеке, очертил контур губ, блаженно выдохнул и закрыл глаза.

      -     Вот в такие минуты я люблю Венаир… Не приходится ждать лишних посетителей… - с улыбкой мурлыкнул Катце.

      -     Это да, - согласился блонди, - но скорее в качестве исключения. Катце, ты очень горячий. У тебя температура явно выше нормы. Это для тебя нормально, как я понял.

      Рыжий скривился и вздохнул:

      -     Рауль, ты в состоянии думать не как биолог и говорить не терминами?

      -     Не знаю, - в голосе блонди явно таилась улыбка, - скорее всего, нет.

      Катце преувеличенно горестно вздохнул, пряча ухмылку:

      -     Это тоже дефект, разве нет?

      -     Дефект? Не думаю, скорее, особенности личностного развития, - парировал блонди и в одно мгновение подмял его под себя, - попался!

      Рыжий скептически смерил его взглядом и внезапно сжал пальцы на члене блонди. Почти болезненно. Усмехнулся:

      -     Твоё превосходство в моих руках. Сдавайся.

      -     Катце, не отрывай, пожалуйста, символ моей половой идентификации, - сдавленно прошипел Рауль, - и если ты не знаешь, что с ним делать, я тебе подскажу. Мне понравились ласки твоего рта.

      -     Продолжай в этом же духе, - осклабился Катце, - и я сделаю тебя кастратом.

      -     Мне не пойдет быть кастратом, - прищурился Рауль, в одно мгновение выворачивая рыжему запястье и поднимая его руки вверх, - так-то лучше!

      Он сжал стальными пальцами запястья Катце, соединив их вместе, и приблизил лицо к его лицу:

      -     Сдаешься?

      -     А если нет?

      Рауль прижал его бедра к дивану и накрыл губами рот, скользя языком внутрь. Против этого рыжий явно не возражал. Что, впрочем, не мешало ему пытаться аккуратно высвободить запястья.

      Безуспешно.

      Да и не особо хотелось.

      -     Что ты решил с лабораторией? – еще спустя час вопросил Катце.

      -     Я хочу заниматься своей привычной работой, - спокойно просветил блонди, - и если ты не хочешь меня никому отдавать, тогда создай мне условия для работы.

      Катце приподнялся на локте:

      -     В смысле - дома? В подвале? Привезти набор юного садиста и пяток белых мышей?

      -     Нет, я хочу нормальное оборудование для опытов.

      Рыжий с трудом проглотил рвущиеся наружу вопросы, понимая, что большинство из них почти наверняка блонди обидят. Помолчал, изучая спокойное лицо Рауля.

      -     Если подумать подольше, мысль уже не кажется такой дикой. Но всё это будет очень непросто.

      На надменном лице блонди отчетливо проступало выражение: «Я тебе нужен? Тогда ты придумаешь, как меня ублажить». Катце вздохнул. Жизнь с Раулем – вечная игра без выигрыша.

      …………………………………

      Они опять разругались. Опять у обоих были вполне логичные доводы, которыми они не пользовались, потому что Катце злился и психовал, а Рауль мигом замкнулся в блондиевской отрешенности. Их ссоры никогда ни к чему не приводили, и эта не была исключением. После оброненного Раулем холодного оскорбления Катце рванул с вешалки куртку, молча обулся и ушёл. Даже не хлопнул дверью, просто прикрыл. Щёлкнул замок. Раулю отчего-то показалось, что от подступившей тишины одиночество обострилось как никогда. Вот так всегда. Беззвучие наползало, как ночные страхи, тихо шипело из-под двери, заглядывала в глаза из каждого зеркала, норовя подстеречь и поймать. Забавно, но в Танагуре никогда не было таких ощущений, что такое безмолвие, блонди познал только здесь.

      Пожал плечами. Это все эмоции, они не должны затмевать сознание истинного блонди.

      Только кому здесь следить за истинностью или ложностью?

      Рауль бесцельно побродил по дому. После их ссор Катце частенько уходит, но сам бывший консул дом покидает редко. Можно понять, почему. Слишком заметная фигура: рост, волосы, запоминающаяся внешность. И от этого никак не избавиться, даже если подстричься. Хотя одна эта мысль вгоняла Рауля в ужас – своей прекрасной внешностью блонди очень дорожил!

      Наверное, это даже забавно – здесь они поменялись местами. Катце выделяется разве что высоким ростом и потому может свободно передвигаться, не опасаясь, что в нём признают блонди, а Рауль вынужден отсиживаться в страхе неизвестно перед чем.

      Уничтожение Амой сильно напугало блонди. Это, наверно, напугало бы и остальных, если бы хоть кто-то остался в живых. Впрочем… может быть, и остался… могли ли федералы уничтожить всех? Просто воспользовавшись возможностью?

      Или… нет?

      Какую цель они преследовали? Получить уничтоженную цивилизацию, мародерством захватив уцелевшие технологии или нечто большее? И этим большим являются уцелевшие блонди, которых можно использовать так же, как образцы Амойских технологий.

      В раздумьях Рауль прошёлся по квартире, несколько раз бездумно открыл ноутбук Катце и рассеянно посмотрел на надпись «Копирование завершено». Он что-то копировал… Рауль машинально щёлкнул скопированный файл. Требуется пароль. Разумеется. В этом весь Катце – даже самые простые файлы под паролем. Паранойя? Или особенности личности?

      Но любопытство одолевало, и Рауль начал перебирать в голове возможные варианты паролей. Что это может быть? Что-то важное для Катце, и то, что неважно никому другому, и вероятней всего то, о чем никто другой и не будет думать. Набор цифр или букв? Скорее всего, это вряд ли цельные слова.

      Случайный набор цифр?

      Да. Если речь идет об обычной информации – рабочей или что-то в этом роде.

      Нет. Если речь идет об Амой или самом Рауле.

      Имена? Слишком просто для Катце. И всё же Рауль перепробовал все имена, связанные с Амой, какие только смог вспомнить.

      Бесполезно.

      Если цифры, то какие? О, Юпитер, да какие угодно! Это может быть номер его самого первого компьютера или количество сигарет, которые он выкуривает в день!

      Или…

      Номер…

      Какой номер он имел, когда был фурнитуром Ясона?

      Напрячь память на такой давний малозаметный факт было трудно. Но для блонди возможно. И через десять минут Рауль вводил необходимые цифры и буквы в строку пароля.

      Экран мигнул, файл открылся.

      -     Как просто! – не сдержался блонди. - Файл защищен так слабо? Это маловажная информация? Или в чем дело?

      Было похоже на чью-то деловую переписку. Много текста, много полувоенных оборотов. Приказы… Приказы?

      Рауль сел поудобней в кресле, поставил ноутбук на колени. С этого момента есть смысл читать внимательней.

      Герб Объединенной Федерации. Приказы, снабженные перечнем имен и званий, в углу везде пометки ДСП.

      ДСП. Для служебного пользования. Катце опять утащил информацию.

      О чем? И зачем?

      Чтение заняло почти час. После чего Рауль оставил ноутбук обратно на стол и сидел глубоко задумавшись.

      «Полная ликвидация. Уничтожение вида и управляющей системы. Амой должна быть разрушена»

      Блонди необходимо уничтожить всех, как вид. Тоже своего рода геноцид – истребление вида. Хладнокровия хватало, чтобы думать об этом рационально-спокойно. Приказ был ясным – ни одного не должно остаться, даже если в момент войны на Амой кто-то из блонди был вне планеты. Даже если кто-то смог покинуть планету до уничтожения.

      Такие, как он сам, например.

      Похоже, Катце не зря беспокоился, что его могут опознать. Это действительно опасно. На блонди по-прежнему охотятся.

      Другой вопрос – почему Катце не поговорил с ним об этом? Почему не рассказал, не обсудил? Как давно у него эта информация? Были ли у него доказательства прежде? Он следил за их действиями?

      Как только Катце вернется, с ним будет серьезный разговор. Очень серьезный!

      Словно услышав его мысли, тренькнул входной звонок. «Почему он не открывает своими ключами?»

      Ключи Катце попались ему под ноги возле обуви. Видимо, выпали из кармана куртки, когда он тряхнул её, собираясь уходить. Рауль подошел к двери, посмотрел на экран, транслирующий изображение с камеры. Двое мужчин в полицейской форме.

      Рауль вздохнул. Кажется, Катце опять куда-то вляпался.

      Открыл дверь, стараясь вежливо улыбаться.

      -     Добрый день, господа, - голос блонди был спокойным, - чем могу служить?

      -     Господин Рауль Кэррингтон? – уточнил один из полицейских. – Или, верней было бы сказать, господин Рауль Эм, бывший Второй консул Амой?..

      …………………………………………..

      -     Привет, сладенький, - промурчала Аннет, подходя поближе и прильнув бедром к бедру Катце.

      Тот от неожиданности чуть не выронил сигарету. Сделал широкий шаг в сторону, избегая её прикосновений. Этого ещё не хватало. Для комплекта надо и с ней подраться?

      И стоило уезжать чуть ли не на окраину города, чтобы налететь здесь на эту… дамочку!

      -     Анри сказал, вы что-то не поделили? – продолжала дама. - Надеюсь, меня?

      Пустынная улица – отметил Катце, - если я сейчас долбану ее головой о столб, никто же не увидит?

      А дамочка продолжала улыбаться…

      Катце на мгновенье показалось, что за его спиной под чьей-то ногой скрипнули мелкие камушки, но он не успел проверить, послышалось ли ему. Удар по голове был коротким. Без единого звука Катце поперхнулся сигаретным дымом и свалился на землю.

      Очнулся он в какой-то комнате. Довольно светло, широкая, низкая кровать… и он лежит на ней в одних трусах!

      Дернуть руками и понять, что они связаны где-то над головой – оказалось невеселой новостью. Что происходит, в конце концов?

      Он глубоко вздохнул, гася панику, окинул взглядом незнакомую комнату, слегка подтянулся, изучая, возможно ли как-то освободить руки.

      -     Привет, сладенький! – проворковал томный голос. И в комнату впорхнула Аннет в черном кружевном белье.

      Катце только что не закатил глаза. Следовало догадаться. Кому ещё он мог бы понадобиться в таком виде? Федералы уже давно бы били.

      Он окинул сияющую Аннет взглядом и вздохнул – лучше бы это были федералы.

      -     Ничего, красавчик, - послышался голос Анри, и он появился в поле зрения Катце в одних трусах и с сигарой, - у тебя хороший вкус, пупсик мой.

      -     И когда только распробовали, - скривился Катце. - Так. Это было забавно, поздравляю, - голова всё ещё ныла после удара. - Но тем не менее абсолютно незаконно похищать граждан против их воли. Так что давайте не станем усугублять ситуацию. Освободите мне руки и верните одежду. Немедленно.

      -     Темпераментный зайчик! – довольно протянула Аннет, потираясь бедрами о бедро Анри.  - Ох, как я его хочу!!!

      После чего парочка начала целоваться на глазах Катце. Рыжий предпочел не смотреть. Но когда открыл глаза, картинка была еще более… травмирующей. На Аннет уже не было даже кружев, и, на взгляд Катце, она была откровенно некрасива. Впрочем, и Анри с торчащим животиком и слабо возбужденным членом казался отвратительным. Оба ему были отвратительны в принципе, а в данной ситуации особенно. Самое мерзкое заключалось в том, что доводы разума на них не подействуют, а доводы силы ему недоступны, пока не удалось освободить руки.

      -     А что тут у нас такое? – игриво вопросила Аннет и погладила Катце в паху.

      Рыжий дернулся и попытался ударить коленями. Не тут-то было, Анри ловко закрепил ремни на полусогнутых ногах, после чего дамочка продолжала, как ни в чем не бывало.

      -     А тут у нас, наверно, что-то сладенькое, - продолжая поглаживать пах рыжего, пропела она.

      У Катце от злости и унижения свело челюсть, он яростно дёрнулся и рванул руки. От рывка заныла содранная кожа на запястьях, и заломило затёкшие плечи, а парочка этого словно бы и не заметила.

      -     Обожаю темпераментных мужчин с большими членами! – сообщила Аннет. - У тебя же большой сладкий членчик, зайчонок!

      -     От сладкого портятся зубы! – с отвращением прошипел Катце.

      «Господи, освободи меня от этой приторной мерзости!»

      -     Ой, он шутит!!! – радостно возопила Аннет. - Анри!!! Обожаю мужчин с юмором!!! Немедленно хочу его!!!

      -     Хорошо, пупсик мой, - слащаво улыбнулся Анри, подходя к Катце.

      Катце напрягся и непроизвольно поморщился, когда возле его лица покачнулся член.

      -     Уйди по-хорошему! – прошипел дилер.

      Анри продолжал улыбаться.   

      -     Ну что ты, сладенький. Тебе понравится! – с этими словами Анри стащил с Катце трусы. Рыжий судорожно дёрнулся, пытаясь сжать колени. Волосы почти не закрывали шрам, теперь ещё это. На мгновенье ему показалось, что он сейчас задохнётся от унижения и ярости.

      -     Ой, а что это у нас тут? – озадаченно спросила Аннет, нагибаясь и изучая поврежденный пах рыжего.

      В нескольких десятках сантиметров от лица Катце приглашающе покачивалась оттопыренная задница дамочки. Он стиснул зубы и отвернулся насколько мог. Ему невыносимо хотелось проснуться на Амой, пусть с тяжёлой рукой Ясона над всем, что он делал, но без подобного… безумия.

      -     Он кастрат, - резюмировал Анри, погладив Катце по члену, - это, пупсик мой, когда мужик больше размножаться не может.

      -     У него нет членчика? – надула губки Аннет. - Ну как же так?

      -     Нет, член на месте, вот смотри, просто вот тут отрезали немножко.

      -     Уберите руки! – рявкнул Катце. - Оставьте меня в покое!

      -     А трахаться он может?

      -     Конечно, может, это так интересно, трахаться с кастратом.

      С этими словами Анри погладил в паху еще раз, потом провел пальцами вниз до анального отверстия. Рыжий непроизвольно сжался и дёрнулся прочь. Нет! Если бы это был Рауль, это было бы нормально, но этот!

      Запястья горели, словно облитые кислотой, плечи сводило судорогой, но он смог сдвинуться лишь на пару сантиметров, а петля на запястьях затянулась так, что вряд ли можно было бы освободиться незаметно.

      -     Никогда не трахалась с такими, как он, - сообщила Аннет, - это так интересно!!!

      Два пальца Анри проникли внутрь сопротивляющегося тела, слегка растягивая. Катце сдавленно выругался и закусил губу. Нужно расслабиться, чтобы не порвали, но мышцы сводило судорогой от ярости и отвращения. Даже два пальца причиняли боль. Его остро затошнило, он резко втянул воздух и мотнул головой. Над лицом наклонилось что-то чуть колышущееся, и через секунду Катце понял, что это женская грудь, практически утыкающаяся ему в губы. Захотелось сжать зубами так, чтобы выдрать кусок. Он разжал зубы, чувствуя во рту вкус крови, и дёрнулся вверх, стремясь воплотить своё желание в реальность.

      В этот момент его бедра приподняли, и он понял, что Анри насаживает его на свой член, не особо заботясь об осторожности. Боль ослепила, скручивая мышцы в узел, он попытался вдохнуть, но воздух казался твёрдым, глаза слезились.

      О, Юпитер, с Раулем никогда не было так больно, а он даже больше!

      «Просто Рауль хотел доставить удовольствие, а не причинить боль»

      Пальцы самопроизвольно сжимались вместе с зубами, пока его, наконец, не оставили в покое. Из разодранного ануса вытекало что-то характерно теплое.

      Катце постарался отключиться от ощущений, думать о чём-то другом. Сейчас это закончится, он уйдёт отсюда. И тогда… Он заставит их пожалеть.

      Заставит…

      -     Тебе понравилось? – защебетала Аннет. - Я же говорила, он такой зайчик!

      -     Хороший мальчик, - согласился Анри, - твоя очередь, детка.

      Катце передёрнуло, он в последний раз постарался отодвинуться, отвернуться, но руки уже немели от запястий до плеч, точки опоры толком не было, и вышло только слабое движение прочь.

      Аннет наклонилась в взяла в рот вялый член рыжего, начиная посасывать. Через минуту выпрямилась.

      -     Это не интересно! – обиженно сообщила она. - Он какой-то… пассивный!

      «Перетерпеть», - в который раз повторил себе Катце. Звучало не очень убедительно.

      -     Может, мне его простимулировать? – с улыбкой предложил Анри. У Катце упало сердце. Учитывая вялый интеллект этого «зайчика», ничего менее отвратительного ждать не приходится.

      Ну конечно!

      Анри снова запустил пальцы внутрь измученного тела и начал поглаживать нужное место. Нельзя сказать, что Катце возбудился, но его член слегка напрягся.

      Аннет залезла сверху и оседлала его бедра, пропихивая член как можно глубже  в себя. Рыжий мучительно стиснул зубы и стал смотреть в потолок, стараясь не ощущать всего того, что делали с его телом.

      -     Пропихни пальчики, пупсик, - приказал Анри, - вот увидишь, ему понравится.

      Катце крепче сжал зубы, готовясь к новому отвратительному вторжению, и захлебнулся болезненным стоном. У «пупсика» оказались длинные острые ногти, и не оказалось ни малейшего умения осторожно с ними управляться…

      ………………………………………….

      Боль не кажется романтичной. Боль не кажется красивой. Ну, разве что в двух случаях. Когда она красиво нарисована специально для вас. Легкая ссадинка на виске, аристократично разбитый уголок губ, так, что кровь сбегает тонкой изящной струйкой и длинные пальцы сжаты в окровавленный кулак, при этом намекается, что герой так  страдает и мучается, как вам и не снилось.

      Не верьте. Это лишь картинка. И она не имеет ничего общего с реальностью. Настоящая боль не бывает такой… изящной.

      Второй случай – когда  двое играют. Игра. Ты убегаешь, я догоняю. Ты жертва, я твой палач. Ты раб, я твой хозяин. Это игра для двоих. Я избиваю тебя и слизываю твою кровь, а ты плачешь и вырываешься… едва-едва, ведь если ты будешь дергаться сильнее, я действительно отпущу тебя. Но это вовсе не является твоим желанием. Ты кончаешь так бурно, что я усмехаюсь… и, удовлетворенно прижимая тебя к себе, кончаю тоже. В тебя. Так же бурно.

      Но это лишь игра. Потому что на самом деле боль вовсе не красива, не романтичная и не изящна.

      Вас возбуждает насилие, но только когда вы смотрите на него. Знаете - почему? Потому что если бы в жизни вы испытали это, это совсем не вызвало бы такую же гамму эмоций. Видеть, как драматично страдает другой…. Ммм, как это впечатляет! Особенно если этот другой красив и благороден. Ведь кто, в конце концов, пожалеет полукровку?

      Хотя… наверно, я ошибаюсь. Если бы на моем месте был он, ему было бы гораздо хуже. Именно потому, что он красив. А красоту не щадят. Другое дело я… всего лишь никто. Полукровка, недочеловек… с покалеченным лицом. Покалеченным одним из тех, кто претендовал на абсолютную власть и абсолютные возможности! Тем, кто бы уверен в своей непогрешимости, как и все они! Совершенство, мать их! Впрочем, и мать их тоже. Хотя… с одним из них я живу. Я, наверно, даже больше, чем просто живу. Наверно.

      Боль. Боль это грязно. Боль - это вкус крови, которую хочется выплюнуть. Это крошево выбитых зубов и разодранные осколками губы. Боль - это липкая горячая жижа, смешанная с кусочками плоти и обломками зубов, это онемевшее жжение в сломанном носу, когда ты сглатываешь то, что хотелось бы сплюнуть. Боль - это когда твой рот зажимаю грязные пальцы, а тебе хочется изгрызть их. Изгрызть так, чтобы ничего не осталось, кроме измочаленных кусков мяса. Боль – это когда какая-то сука сдергивает штаны, желая вставить в тебя свой разбухший багровый член не для удовольствия, нет.  И стоит у него не потому, что он тебя хочет. Он просто жаждет увидеть твою боль, твое унижение. Именно это его заводит так, что он готов кончить уже просто видя, как ты бьешься. Он хочет чувствовать, как ты беспомощно дергаешься, как кричишь и умоляешь отпустить.

      Боль - это когда ты чувствуешь режущие спазмы в желудке, который вот-вот готов исторгнуть из себя все то, что ты съел, невзирая на то, что в большинстве своем это всего лишь кофе и пара бутербродов. Утром это было еще вкусно, а теперь при мысли о еде просто мутит. Сухая резь где-то внизу, когда в тебя вставляют что-то большое и толстое - это тоже боль. И сразу внутрь, одним рывком. И не гоните мне, что это приятно, когда задевают простату. Бля, да сказки все это! Да, задевают, да, тело реагирует, встает, если есть чему. Только вот не надо это называть удовольствием. Это пародия. Извращение над телом. Вытащите это из меня, и ничего не останется, просто пульсирующие толчки боли и кровь, густыми каплями застывающая между ног. Вот и все. И усталость. Бесконечная усталость от идиотизма и безысходности ситуации. Вот это и есть боль. А все остальное лишь игры. После такого не хочется бежать, и нет возможности, хочется упасть и не двигаться, свернувшись в тугой комочек, пытаясь удержать слезы. Слезы от обиды, отчаяния и все той же боли, будь она проклята! И не имеет значения, умеешь ли ты это терпеть и какая  у тебя выносливость.

      Проблевавшись и утерев слезы, ты сглатываешь теплую кровь, снова чувствуя рвотные позывы, и заползаешь куда-нибудь, страстно желая просто вырубиться, и тебе уже совершенно пофиг смех и издевательства рядом, потому что хуже, чем есть, уже просто не может быть, и что бы ни сделали твои мучители, уже все равно. Тобой правит боль.

      ………………….

      Бред. Все это бред! Вся эта ситуация – просто бред! И эта парочка - тоже бред!

      Казалось, такого быть не может! На Амой не посягают на фурнитуров, никому не захочется трогать несовершенное тело.

      Но то не Амой. В том-то вся проблема! Это не Амой! Это другой мир с другими законами!

      Бред. Как можно было… изнасиловать просто потому что…

      Ты зарываешься, Рэд Катце! И главная проблема именно в этом! Привыкнув к тому, что для тебя это невозможно, нереально, ты забыл, что ты вовсе не неприкосновенен! Да, на Амой тебя могли заставить, унизить, даже убить… но это было бы не так! Кто-то из партнеров по бизнесу или блонди… Но никто не попытался бы посягнуть на твое… хм мужское достоинство, точнее, то, что от него осталось. Никто не стал бы насиловать.

      Тем более так. Просто ради… развлечения! Ради того, что оттрахать кастрата это… забавно!

      И эта женщина! Она ненормальная! Вместе со своим любовником!

      Передергивает от воспоминаний. От пародий на ласки и комментариев…

      Никого не интересовало, кто он, никого не интересовала его принадлежность к Амой. Он просто красивый мужик, который привлек внимание… сучки!

      Катце… что за сленг…

      Да без разницы! Это… унизительно!

      Его отпустили. Развязали.

      Он не понимал, почему. Они не боятся, что ли?

      Пригрозили, что ему лучше держать все в тайне, иначе будет хуже, и отпустили. А сучка Аннет даже поцеловала на прощание.

      Катце хотелось сплюнуть.

      - Машина недалеко отсюда, - просветил Анри, - до встречи, зайчик!

      Домой. Хочется скорее домой… Домой… к своему блонди…

      Думаешь, он тебя пожалеет?

      Он будет рядом. Он попытается понять или хотя бы просто будет рядом. Главное это.

      Домой…

      Только вот как дотуда добраться?

      В машине есть тревожная кнопка. И Марго вызовет врача и даже полицию, если будет надо, только нажать на кнопку.

      Машина в двух кварталах… Надо дойти…

      Зачем?

      Рауль. Он ждет дома…

      Тревога.

      Откуда такое чувство тревоги?

      Откуда?

      Рауль. С тобой же все в порядке? Это просто тревога, да, Рауль?

      … Или мои инстинкты? Невероятные, почти кошачьи инстинкты… ты так говорил…

      И мои инстинкты говорят мне, что надо бежать домой! Не просто бежать, а нестись со всех ног! Лететь, сходя с ума от беспокойства!

      …за тебя…

      Рауль. Что происходит?

      Добрести до машины. Просто добрести до машины.

      Еще немного, шаг, потом еще шаг…

      Добрести до машины…

      … к нему…

      ………………………………………..

      Катце ввалился, иного слова и не подберешь, домой. Распахнул дверь ногой, выронил ключи, потому что пальцы - наверняка сломанные, иначе почему так адски больно!? - не слушались. Хорошо вписался в столб вместе с машиной. Благо, что возле дома.

      - Рауль! – громко, как ему показалось, позвал он. - Рауль, ты где?

      В ответ тишина. Катце почувствовал, что скорее раздражен, чем взволнован. Где шляется этот блонди?! Никогда его нет, если нужен!

      - Рауль! – уже от души рявкнул рыжеволосый дилер и сообразил, что голос его звучит тихо и как-то приглушенно.

      В ответ - по-прежнему тишина.

      - Ну и ладно, - буркнул обиженный до глубины души Катце, - значит, так я тебе нужен! Все вы блонди такие. И ты, Рауль Эм, такая же сволочная блондя!

      Катце шатало, но почему-то было все равно. Просто хотелось найти Рауля, свернуться клубочком, очень по-кошачьи, у него на коленях и забыть обо всем.

      … Я уткнусь в твое плечо, чтоб не думать ни о чем,

      Просто быть с тобой…

      - Ну Рауль, - заныл Катце, - ну ты где? Появись, а! Мне так плохо, Рауль! Я хочу к тебе…

      Голова ударилась обо что-то твердое, и только тогда Катце сообразил, что вот уже пару минут стоит перед закрытой дверью и стучит в нее собственной головой. Он  подергал ручку, потом долго тянул дверь на себя. Еще через пять минут дилер догадался, что дверь открывается в другую сторону. Хмыкнул и пнул ее.

      … Этот ковер Катце заказал специально для Рауля. Нежно-красного цвета с переливами перламутрового и золотого. Дилеру казалось, что этот цвет как ничто другое подчеркивает экзотичную совершенную красоту блонди и гармонирует с остальной обстановкой – мебелью, выдержанной в теплых светло-бежевых тонах…

      Сначала он увидел золотое полотно волос. Потом фигуру в черном и в очередной раз успел удивиться, как при своей массивности и монументальности блонди умудряются выглядеть так… изящно, что ли. По крайней мере, этому блонди явно удается производить впечатление… совершенства… ну как тут не хмыкнуть. Какие глупые мысли. Он и есть совершенство. Во всяком случае, таким планировался, и не его вина, что не удался. Для совершенства он слишком живой.

      И я его люблю.

      «Я его люблю, - вдруг отчетливо понял Катце, - это кажется невероятным. Но я его люблю. Интересно, как так получилось? Он невыносимый зануда, он высокомерен, как и все блонди, даром что Амой уже не существует. У него такие закидоны, что я чаще всего не понимаю, что живет у него в голове! Он такой… желанный. Восхитительный. Любимый»

      - Я люблю тебя, Рауль, - тихо вслух проговорил Катце.

      … Блонди лежал на ковре, на боку, низко склонив голову…

      - Ты больше не нашел места, где можно полежать? – проворчал Катце, за обычным тоном желая спрятать свое отчетливое понимание.

      А понимание было сразу. Как только рыжий переступил порог дома, сразу стало ясно, что что-то случилось. Что-то очень-очень нехорошее. Но верить в это, принимать это не хотелось до ужаса. И даже сейчас, видя в какой неестественной позе лежит Рауль, Катце все равно гнал от себя страшные мысли.

      Но ноги не выдержали и подкосились. Катце рухнул рядом с блонди и от души выматерился от пронзившей позвоночник боли. Как только позывы скользнуть в мутный обморок прошли, он потянул на себя блонди за плечо.

      -     Рауль, - тихо и беспомощно позвал он, - ты же не умер, правда? Ты же не позволил каким-то амойским ублюдкам убить себя, да? Ведь правда, Рауль?! Ну скажи мне что это так, пожалуйста, а!

      Кровь вымазала блонди щеку и уголок рта. И все. Потому что крови на черной одежде видно не было.

      Но она, конечно же, была. Где-то на груди и на спине. Ему стреляли в сердце.

      И попали…

      …наверно…

      …скорее всего…

      … Хриплое дыхание, его едва-едва слышно…

      - Рауль! – Катце низко склонился над блонди, обнимая ладонями его лицо, напрочь игнорируя боль в пальцах и спине. - Давай ты выживешь, а? И мы будем дальше жить вместе. Я куплю тебе эту твою долбаную лабораторию, и можешь хоть что там делать! Даже монстров выводить, только живи. Рауль, не оставляй меня, прошу тебя. Я снова хочу спать на твоем плече и есть твой ужасный завтрак. А кофе ты уже научился готовить. Ну Рауль!

      Катце чувствовал, что плачет. Наверно, это было глупо. Наверно, стоило встать, начать что-то делать, например, вызвать врачей или самому отвезти блонди в клинику. Наверно, стоило попытаться откачать его, да и себя.

      Наверно…

      Но…

      У него не было на это сил. Активировав тревожную кнопку еще в машине, Катце чувствовал, что больше не соображает вообще и только напрямую подчиняется эмоциям. А его эмоции хотят сейчас плакать, обнимая бессознательного блонди.

      Обнимать с жестким, болезненным осознанием того, что он его любит. Того, что об этом стоило сказать, и, возможно, у Рауля был бы стимул жить. Ведь даже такой покалеченный и внутри и снаружи экземпляр как бывший фурнитур Рэд Катце может дать то, что у него есть. Себя. Пусть это не так уж и много, но он, по крайней мере, может быть рядом. А ведь Рауль больше ничего и не просил, только быть с ним, не оставлять его одного.

      «Надо было сказать ему, как он мне нужен. Как дорог, - болезненная, отчетливая мысль, - сказать ему, что я ни минуты не жалел о том, что он здесь. Ни на мгновение не сожалел, что увез его с Амой! Надо было сказать, а я накричал на него уже в который раз. Накричал только за то, что он такой, какой есть. Бля. Какой же я идиот. Мелодраматично, ага! – Катце засмеялся, истерично и безрадостно, - ну и фиг. Я идиот. Он сейчас умрет, и так и не узнает, что он значит для меня»  

      Смех переходил в оглушающую боль, потом туман, перед глазами поплыла красная пелена, и краем ускользающего сознания Катце понял, что возле дома притормозили две машины, потом дверь кто-то открыл. Это может быть служба спасения, которая поможет им. А могут быть те, кто пришел удостовериться, что бывший Второй консул блонди Рауль Эм мертв, а бывший фурнитур Рэд Катце им в принципе не опасен, да и не был никогда опасен. На самом деле он являлся просто помехой на пути к Раулю, и эту помеху без труда снесли. Катце казалось, что он летит. Потом алое перед глазами сменилось на золотое, и, находясь на грани, он понял, что упал прямо в роскошные волосы блонди лицом. Волосы, которые ему так нравилось перебирать пальцами, чувствуя их тонкую шелковистость. «Хорошо, что все-таки я это понял, - последняя мысль в растянувшемся времени, потому что все, что происходило, не заняло и десяти минут, - хорошо, что я все-таки понял, что я люблю его. Что я очень-очень люблю его…» Потом наступила тишина…

      ……………………………………………….

      -     Ты отчаянно-неразумный рыжий умный дилер!

      -     Не могу понять, ты оскорбляешь меня или делаешь комплимент.

      -     Ни то и ни другое. Я констатирую факт.

      -     Зануда ты, Рауль.

      -     Это причина, по которой ты лежишь на моей груди?

      -     Нет, это причина, почему тебя стоит покусать. Вот за это ушко, например!

      -     Ааах! Перестань!

      -     А на тебе я лежу, потому что люблю тебя!

      Улыбка. Тишина.

      -     Рауль. А что там?

      -     Где?

      -     Что будет, когда мы умрем?

      -     К чему эти вопросы сейчас, Катце?

      -     Я чувствую опасность. Но я никому не дам причинить тебе вред! Я защищу тебя!

      -     Защитник. Ты уже защитил меня. Мне было очень хорошо с тобой здесь, Катце…

      -     Я люблю тебя, Рауль…