Сайт создан в системе uCoz
Чеширский кот
Предупреждение: крыша едет, дом стоит.

Реальность, раскачиваясь, плывёт, ускользает, распадается на волокна, и нет уже ни верха, ни низа, ни правды, ни смеха, ни боли...
Ничего нет, и его самого тоже нет.
Потому что отвергая одно, нужно найти что-то иное, но если нет желания искать, а хочется лишь доказать, что отрицаешь верно, верно, доказательств ведь так много...
Раскачивание марионеток на истёршихся от времени нитях, фантасмагорический театр кукол, рывки невпопад, музыка не в такт.
Как в зазеркалье, всё искажено и вывернуто.
Священник говорит, не чувствуя ни веры, ни сути произносимых слов, и это так реально, что почти проступает проседью инея на решётке исповедальни. Фарфарелло чувствует, как чужая улыбка, больше похожая на оскал, раздирает рот, и беззвучно кривляется смутному лицу с белым пятном воротничка под подбородком.
- Ты отрекаешься от бога, сын мой? - прорывается чужое блеклое изумление сквозь муть и шум крови в ушах.
Белые пальцы в первое мгновение соскальзывают по инею, касаясь ячеек разделительной решётки.
Может быть, иней реален, и не удастся вцепиться как следует? И бог тоже есть, и вмешается, и что-нибудь...
Кричит священник всё ту же скучную и невнятную ерунду, что прочие. И кровь, хлещущая из его горла на ступеньки и ковёр перед исповедальней - такая же, как у всех.
Никто не вмешивается, да и некому вмешиваться.
- Передавай привет своему богу, если сумеешь его найти, - каркающе хохочет Фарфарелло, и эхо вскидывает его слова к самой крыше.


Он терпит накатывающие приступы тоски, смутных и неясных образов, но когда ночь переваливает далеко за середину, и в доме наверху наконец прекращаются звуки шагов и стихают голоса, тишина сдавливает виски и вламывается в голову неудержимой волной исковерканных идей и мыслей, грозя смести, изломать, уничтожить вовсе...
Возможно, в одном из зазеркальных миров есть хоть что-то. Больше, чем бесконечная беготня по кругу, клетка из пустых слов.
Есть ли там бог?..
Можно лишь привязать себя к какой-либо из реальностей. Тем, что, во всяком случае всегда твоё, с тобой, ближе и родней...
Кожа крепкая, не поддаётся под зубами, лишь наливается алым и тёмным, почти чёрным.
Лезвию поддаётся безропотно, с каким-то покорным всхлипом раздаваясь в стороны, и кровь заливает руки, одежду, приобщая, привязывая к какому-то из миров. Какому?..
Потерявшись среди образов и миров, не всё ли равно?..
Темнота медленно заполняет каждый из миров, вползая медленно и неотвратимо, кутаясь в шаль безмолвия.
- Нет света иного, кроме света божьей искры, из которой... - шепчет кто-то, и монотонный шёпот словно всплывает из его собственного горла, бессмысленно падая в наступающий мрак, - рождается душа человеческая, по образу и подобию...
Но если мрак наполняет мир и густеет, густеет, густеет до полной беспросветности, значит власть переменилась?
Или всё было вовсе не так?
В зазеркалье наступает полярная ночь.

- Идиот... - секундный блеск зубов в душной полутьме.
Чеширский кот улыбается даже тогда, когда этого никто не видит.
Резкий запах, разрывающий дыхание и отбивающий желание вдыхать вовсе. Стекло стукает по оскаленным зубам, но руку со склянкой отдёргивают, не позволяя укусить, и снова возвращают, чтобы на мгновение прервать дыхание и сделать мутный мир чётче.
- Пошёл!.. - сил не хватает даже закончить ругательство, да и само ругательство расплывается в голове клочьями тумана, не формируясь до конца.
- Пойти никогда не поздно, - смешливо отзывается тот же голос, и резкий запах снова пробивает мир чёткой гравировкой, - А ты вот не торопись, скучно будет.
- Отстань, - неразборчивое рычание опрокидывается вместе с выпуклым потолком и кувыркается в Ад, Тартар, Аид, куда там ещё...

Оскаленная улыбка рыжего чеширского кота преследует его повсюду и встречает в том мире, где он наконец открывает глаза и тускло ненавидит бьющий в лицо дневной свет.
- А-аа, проснулся, einfaltspinsel, - рассыпается смех немца, и непонятное слово кажется полуоскорбительным, будто в него случайно забыли вложить издёвку.
Фарфарелло вяло морщится, заново изучая, как управлять своим лицом.
Чуткий к чужим мыслям, Шульдих внезапно оказывается прямо перед ним, скалится чеширской улыбкой, и его волосы щекочут плечо.
- Не нравится, значит? Ну а как же тебя называть, если ты так глупишь с нашим драгоценным Fuhrer? Он же наперёд угадает, если нужно...
- Тебе не с кем говорить? - огрызается Фарфарелло, и старается вместе с Шульдихом отогнать от себя тоску и наступающую пустоту.
Рыжий смеётся и распрямляется так, что кажется неаккуратным рисунком с перекошенными плечами.
Марионеткой, подвешенной во времени и пространстве.
- Алиса, мы с тобой ещё разобьём все зеркала мира, - хохочет рыжий чеширский кот, изламываясь в сотне треснувших кусочков оконного стекла, и толкает оконную раму наружу, позволяя осколкам брызнуть на улицу, - Так что ты не торопись сбегать в одиночку! Прихватим пару миров с собой!

Фарфарелло сидит на кровати, пытаясь повторить чеширскую улыбку на непослушных губах.






*einfaltspinsel - (нем) простачок
Fuhrer - (нем) предводитель


Red aka Saki
Сайт создан в системе uCoz