Глухо клокочет в груди, сдавливает, жжёт. Сигаретный дым не улучшает и не ухудшает, просто ещё одна часть. Едкий и ядовитый дым вползает в лёгкие, смешиваясь с переполняющим бешенством, от которого так скручивает грудную клетку.
Катце молчал, сжимал в побелевших пальцах сигарету, стараясь свести движения к минимуму.
Легче от этого не становилось, от сдерживаемого гнева сводило мышцы.
Больше всего хотелось схватить что-нибудь потяжелей и разнести комнату.
Сигнал комма на столе показался очень громким, Катце резко повернул к нему голову и некоторое время смотрел, морщась, прежде, чем всё-таки протянуть к нему руку.
- Слушаю.
- Открывай, - уверенный властный голос. И сигнал отключения связи.
Разумеется. Нет нужды с ним говорить, и так ясно, кто здесь хозяин.
Чтоб тебя.
Подавив бессмысленное желание проигнорировать приказ, Катце неохотно поднялся и направился к двери, продолжая сжимать сигарету, будто это что-то могло изменить.
- Что-то долго, - недовольно заметил Ясон, и Катце едва успел посторониться, дабы не быть сметённым с дороги.
Ясон всегда двигается слишком быстро.
- Был занят, - коротко ответил Катце, захлопнув дверь.
Затяжка вновь не оказала успокаивающего эффекта.
Впрочем, как и всегда в присутствии Ясона.
Короткий насмешливый взгляд через плечо в подробностях пояснил, что блонди думают о важности дел, которыми могут быть заняты низшие. Катце скрипнул зубами и погасил бесполезную сигарету.
Ясон небрежно скинул сьют и обернулся, и игнорировать этот взгляд не стоило.
Но идти к нему было - всё равно что выламывать себе рёбра собственноручно.
- Я не хочу, - яростно прошипел Катце, когда до блонди оставался последний шаг.
Бесполезные и бессмысленные слова, переполнявшие его голову последний час, пока бешенство выдавливало воздух из лёгких.
Ясон лишь слегка расширил глаза, больше недоумевая его попытке сопротивления, чем воспринимая её всерьёз.
- Не заставляй меня ждать.
"Если ценишь свою жизнь и то, что получаешь в довесок - за послушание".
Этого можно было не говорить, оно просто висело в воздухе, пропитываясь сигаретным дымом и отравляя воздух своей очевидностью.
Катце передёрнуло от бессильного гнева, и пальцы свело, когда он рванул свитер за воротник, стаскивая его через голову одним ожесточённым движением.
Чтоб тебя.
Чтоб тебя.
Чтоб тебя!
Провались ты к центру Амои!
Ясон резко дёрнул его за волосы, заставляя запрокинуть голову и замереть в неудобной и неустойчивой позе, сжал крепче, пока Катце не сморгнул невольные слёзы.
- Не слишком ли ты зарвался? - почти светски поинтересовался блонди, медленно изгибая руку с зажатыми волосами так, что рыжий был вынужден вцепиться в него, чтобы не упасть.
- Я на своей территории, - сквозь зубы прошипел Катце, не пытаясь освободиться - более бессмысленное действие трудно придумать.
- Ты! На своей территории! - Ясон ядовито улыбнулся, разжал пальцы и толкнул его на пол, выдёргивая откуда-то из сьюта короткий хлыст.
Катце успел только перекатиться рывком, отвернуться спиной, цепенея от полузабытой жгучей боли, пронзившей насквозь. На мгновение даже показалось - сердце лопнуло в груди, и мир онемел, вылинял, остановился.
В беззвучии бессмысленно прокатилась единственная связная мысль в голове: "Если бы тогда так прилетело по лицу - никто бы не спас".
Новый хлёсткий удар разорвал звенящую в ушах тишину, обжёг спину, и рыжий свернулся тугой пружиной, рванулся в сторону, сшибая локтём стул, но сейчас эта боль блекла за накатившим ужасом и острой, до онемения, болью в спине.
Ясон возвышался над ним как скала, почти невозмутимый, будто не он только что вымещал гнев.
- Никогда не путай, кому принадлежит эта территория. И почему тебе позволено здесь что-то делать, - блонди подался вперёд, кончиком хлыста отбрасывая с лица Катце прядь, и слегка надавив на шрам, - Иначе я напомню, чего стоит твоя жизнь.
Рыжий молча хватал ртом воздух, растеряв и гнев, и силы на сопротивление. Только в животе скрутился тугим комком страх, и руки дрожали.
Убедившись в своей несомненной победе, Ясон усмехнулся и выпрямился, жестом приказывая Катце встать.
Рыжий не был уверен, что сможет это сделать, но предпочёл обратиться к невозможному, чем противиться воле блонди с хлыстом. Колени тоже мелко дрожали, и тело казалось очень тяжёлым, непослушным. Катце с тоской подумал, что предпочёл бы ежедневные драки с несколькими противниками в Цересе, чем одна взбучка от одного блонди, особенно если это Ясон.
Ясон бросил на него проницательный взгляд, усмехнулся, отшвырнул хлыст и подтащил Катце поближе, жёстко сжав пальцы повыше локтя:
- Теперь, когда ясность восстановлена, не будем зря тратить моё время. Оно стоит очень дорого.
"Дороже твоей жизни, как минимум" - почти осязаемо возникло в комнате.
Катце молча потянул его к постели.
Смысл тянуть, если сопротивление в любом случае бесполезно?
Блонди желает непривычных развлечений, и он их получит, особенно если это Ясон Минк.
Это же так необычно и забавно - приходить сюда, проворачивать не официальные дела не официальными способами, а потом заставлять Катце ломать себя, больше развлекаясь не самим процессом, а реакцией и страхом своей бывшей - и извечной - собственности.
Больно.
Невыносимо.
Бесконечно.
Пока он не найдёт более интересной игры.
Катце давно надеялся, что просто наскучит, рано или поздно, но скука Ясона пока приводила только к более изощрённым играм и более болезненным унижениям.
От сегодняшней вспышки гнева на спине останутся глубокие следы.
От самой первой игры в этом роде оплавило и искорёжило смутные остатки гордости.
Каждый его визит уничтожает то немногое, что ещё уцелело.
Глава чёрного рынка, мать его. Марионетка и подстилка, и никогда не удастся забыть об этом или поверить хоть на мгновение, что всё иначе, пока блонди не надоест эта игра, и он не переключится на что-то или кого-то другого.
И в момент, когда Ясон, как всегда безупречный - будто только с приёма - покидал его квартиру, Катце решил, что ждать шанса смысла нет.
Нужно просто найти игрока на замену.