Цвета

В этот день что-то переменилось, но Ясон сразу смог осознать, что именно. Будто некий слабый след аромата, ещё витающий в воздухе, едва уловимый, истончающийся.
Невозможность осознать, что именно слегка зацепило сознание нетипичностью происходящего, к вечеру переросло в раздражение. Он привык знать, что происходит вокруг, привык, что практически всё идёт так, как скажет он сам. Или Юпитер.
Никогда не жаловался на память. И потому это "что-то" ускользнувшее вызывало всё более сильное раздражение.
Вечерний анализ дня также ничего не дал, и с утра Ясон был не в духе, мрачно размышляя о собственном поколебленном совершенстве.
Что, если это лишь первый сбой, и дальше будет только хуже?
Что, если он дефектен и ему нужна коррекция? Или даже...
Такими мыслями можно зайти очень далеко. И достичь лишь дурного настроения.
В конце концов, это всего лишь что-то неясное. Не в работе. И не ошибка. Рано делать такие мрачные прогнозы.
Или осторожно проконсультироваться у Рауля в приватной беседе. Можно даже сегодня, заодно закончить вчерашнюю партию в шахматы, не ждать до следующей недели.
Или повторение партии с ним поможет вспомнить, что было не так. В конце концов, ощущение возникло после его ухода.
Предположение подтвердилось, едва только Рауль с комфортом устроился напротив него, задумчиво изучая шахматную доску. Что-то было не так, снова это смутное ощущение крошечной перемены.
Рауль слегка улыбнулся, поднимая на него взгляд:
- Ситуация близка к патовой, но ещё не безнадёжна.
- Мне казалось, в играх со мной ты предпочитаешь ничью, - улыбнулся Ясон.
Фурнитур принёс им вино, осторожно и почтительно подвинул бокалы, чтобы удобней было брать.
- Всё зависит от ситуации, - усмехнулся Рауль, - Но эта партия выходит интересней, чем ожидалось.
- Хочешь сказать, что не ожидал от меня интересных ходов? - уточнил Ясон, бросив случайный взгляд на фурнитура, почтительно ожидающего указаний у входа. Тот быстро перевёл взгляд на узор на полу, и Ясона внезапно озарило - вот оно! То, что он упустил вчера!
- Просто не первый раз играю с тобой и успел в общих чертах узнать твою тактику, - обезоруживающе улыбнулся Рауль, возвращая его к их разговору. Ясон перевёл на него взгляд и передвинул ладью.
- Тогда я продолжу партию не так, как продолжал прежде.
Краем глаза Ясон стал наблюдать за собственным фурнитуром у двери, мысленно расставляя по полочкам события вчерашнего вечера. Фурнитур с почтительным видом продолжал рассматривать узор на полу, стараясь разглядывать Рауля не слишком очевидно.
Он смеет смотреть. Уже интересно.
"Позволял ли он себе такое раньше? Он у меня всего месяц." - раздумывал Ясон, продолжая лёгкую словесную пикировку с Раулем. Определённо нет, странное ощущение возникло лишь вчера.
Да и вообще фурнитур выглядел немного необычно... странно. Вроде бы всё как всегда - аккуратно одет, причёсан, всё в порядке. И всё же что-то не так. Будто он проступил более резкими штрихами из чернового наброска, стал ярче. Даже его рыжие волосы, такие популярные в прошлом месяце, будто потеряли мягкий кремовый оттенок и стали более огненными, заметными.
Да, вот оно! Он стал з а м е т н ы м.
Нечто невероятное для фурнитуров, созданных быть частью обстановки, не более того.
Не чувствуя его скрытого взгляда, фурнитур снова незаметно бросил взгляд на Рауля и слегка улыбнулся, стараясь смягчить внезапный прерывистый вздох. И снова взгляд в пол.
Неудивительно, что вчера не удалось понять, что не так - Ясон никогда не рассматривал своих фурнитуров. Зачем? Хватит и того, что держит в памяти их имена. Личная прихоть. Можно было бы обходиться повелительными жестами и не называть их никак.
- Катце, - Ясон испытал непонятное удовольствие от того, что он вздрогнул при звуке своего имени, - Ты пока не нужен, можешь идти.
Фурнитур склонился в почтительном поклоне и исчез за дверью.
Всё как нужно, не прицепишься.
Ясон решил понаблюдать за ним позже. Успокаивало уже то, что не нужно говорить с Раулем на неприятные темы личного характера.
Дальнейшее наблюдение лишь подтвердило предположение Ясона - Катце становился странным только во время визитов Рауля, в остальное время вёл он себя как нужно, и из интерьера не выбивался, как ему и было положено.
Значит, дело всё-таки в Рауле?..

Поначалу это было даже забавно. Нахально со стороны мебели, вызывающе, непростительно, и всё же... забавно.
Рауль, похоже, не замечал странностей. И, разумеется, не интересовался ничьими фурнитурами.
Да и кто бы откорректировал главного корректора?..
Ясон даже предполагал, что Катце узнаёт о приходе Рауля за некоторое время до визита, непонятно было лишь - откуда. Предположение возникло после того, как Ясон заметил, что в дни визита Рауля Катце неизменно в приподнятом настроении и старается выглядеть получше.
На Рауля рыжий по-прежнему смотрел тайком, но взгляд был почти ощутимо... обжигающим? Было даже удивительно, что Рауль не замечает.
Но...
Была в этом и ещё одна неправильность. Будто крохотная заноза, она со временем раздражала и злила всё больше. Неправильность, которую поначалу не получалось даже сформулировать.
П о ч е м у его собственность восхищается кем-то другим?..
Фурнитуры иногда восхищаются своими хозяевами, это не такая уж редкость. В конце концов, Юпитер настолько приблизила своих детей к совершенству, насколько это вообще возможно. А совершенство не может не восхищать тех, кто не вовсе лишён разума.
Рауль не был лучше и не превосходил, но во время его визитов Катце отчего-то обретал краски, становясь внезапно не частью интерьера, а чем-то дерзким, раздражающим. Индивидуальностью, царапая взгляд своей неправильностью. А на Ясона если и смотрел, так только получая какой-то приказ.
Будто Ясон и не был совершенством.
Без пяти минут Первый консул - менее значим для собственного фурнитура, чем без пяти минут Второй консул.
В кулуарах это было бы популярным анекдотом.
Подсмотренные неправильности скапливались в памяти, под вечер ссыпаясь разноцветными стёклышками в калейдоскопе воспоминаний. Стоит лишь задуматься - и перед мысленным взором упадёт цветной осколок.
Красный.
Изумительного рубинового цвета вино частично пролито, и рыжий фурнитур молчаливо ликвидирует последствия у ног Рауля. Рауль бросает на него мимолётный взгляд, передавая Ясону пластиковую карточку с данными. И возникает ощущение, что Катце не совершал ошибки, это была рассчитанная оплошность. И Рауль, возможно, тоже об этом думает.
Синий.
Тёмно-синий сьют, прибывший только вчера, совсем новый. Катце помогает одеться, в зеркало видно его сосредоточенное лицо и отсутствующий взгляд. Почти автоматические движения, почтительная полуулыбка, слегка съехавшая от погружённости в собственные мысли. Неприятное ощущение, что исчезни Ясон сейчас - это было бы замечено далоеко не в первую же минуту.
Глухое раздражение.
Зелёный.
Рауль в приподнятом настроении, говорит больше обычного, рассказывает об удачном завершении проекта, планирует на ходу возможные варианты дальнейшего изучения. Катце осторожно протягивает ему бокал, и Рауль отчего-то поворачивается к нему, смотрит в лицо. Неоновый свет отражается в глазах Эма, делая его глаза на мгновение сочно-зелёного цвета, будто это непозволительно заметный фурнитур внезапно заразил его своими слишком яркими цветами. Будто у них есть или вот-вот будет общая тайна.
И Ясон здесь не хозяин.
Жёлтый.
Ясон отдаёт распоряжения, слегка нависая над фурнитурами и в очередной раз забавляясь мысленно собственными реакциями. Их не нужно подавлять, они и так хорошо знают своё место, и всё же возвышаться над ними... греет самолюбие.
Трое фурнитуров перед ним покорно внимают, едва заметно напрягаясь, когда Ясон делает шаг в их сторону, бросая свысока холодный взгляд.
Внезапно Катце поднимает глаза, будто не слыша подавляющего голоса блонди, бросает короткий, прямой взгляд, и всё происходящее теряет свою прелесть, отразившись в его жёлтых глазах, словно в зеркале.
За какими же мыслями почтение к хозяину уходит на второй план?
Серебристый.
Ясон отпивает из бокала, передвигая шахматную фигуру навстречу Раулю. Они в кои-то веки в развлекательном центре, светские беседы множества голосов сливаются в негромкий, но постоянный гул, будто находишься недалеко от двигателя старинного космолёта. Внимание невольно привлекает случайный блеск у пункта администратора. Катце просматривает переданный ему пластик, слегка хмурясь, и протягивает его обратно - свет снова падает на его браслет, повторив привлекший внимание блеск.
Катце ищет взглядом их стол, смотрит снова только на Рауля, улыбается и поворачивается к администратору, протягивая запястье с браслетом.
Подтверждает заказ хозяина.
Но смотрит не на него, выискивая среди блонди в зале совсем другого. Снова слишком заметный, яркий, даже браслет фурнитура серебрится, пуская блики белого света от матовых ламп. Знак собственности Ясона, имеющий лишь номинальное значение.
Ясон морщится и двигает фигуру на доске не туда, куда планировал, безо всяческой цели. Рауль удивлённо смотрит пару мгновений и делает свой ход.
Всего лишь кусочек металла с кодом регистрационной информации.
Для системы.
Для владельца.
А для Катце?..
Рауль тоже бросил взгляд в сторону администратора, не то привлечённый блеском, не то яркостью рыжих волос.
Рассеянным взглядом по-хозяйски осматривая фурнитура Ясона, и тот, будто ощутив этот взгляд, распрямляет плечи, оглядывается рассеянно, не вчитываясь в последний полученный пластик.
Можно даже не гадать, кто самый заметный для него в этом зале.
Ясон не стал оканчивать партию, отговорившись не ждущими промедления делами.

Это было глупо. Неправильно.
Злиться на Рауля. Тем более - на собственного фурнитура.
Впрочем, последний скорее выводил из себя своим молчаливым неуважением.
Все, у кого есть хоть какой-то разум, ценят то, что имеют. И Катце не идиот, ему ли не знать, как много он получает в этом доме, находясь при Ясоне. И сколь мало у него останется, если он лишится этого дома и благоволения хозяина.
Тогда почему?
Почему номер на браслете для него лишь сочетание символов, а не знак Ясона Минка, вжатый в его кожу на тот срок, что пожелает блонди? Почему он не признаёт его власти?
Как он с м е е т игнорировать власть Ясона Минка?
Мрачное раздражение лишь усилилось от мимолётной неточности в стандартных электронних документах статистики. Непонятние лишние активации - всего одна или две из десятка других, но что-то в них... Раздражало. Возможно, лишь вдовесок к вечерним мыслям.
Ясон бросил взгляд на график. Сегодня за это отвечал Катце, с него и спрос.
Внутренне ядовито улыбнувшись, Ясон проследовал в коридор, вызывая в памяти план комнат.
Время позднее и давно неурочное, но почему бы и не разбудить непокорного фурнитура, притом лично, резко, нависая и обмораживая ледяным взглядом с высоты роста. Может быть, хоть это напомнит ему его место и подобающую тихую покорность сделать то, что скажет блонди тогда, когда он скажет, хоть и ночью.
Дверь открылась беззвучно, проливая слабый отсвет экрана из комнаты, и Ясону захотелось просто войти и молча сдавить горло фурнитутра, вновь нарушившего его планы. Сдавить, пока в жёлтых глазах не появится страх и образ Ясона Минка не отпечатается в них как самое сильное впечатление.
Катце торопливо стукнул по клавишам, отправляя копироваться на карты какие-то данные... На экране светился слишком знакомый интерфейс. Который н е м о г быть здесь - н и к о г д а.
Данные. Те самые.
Как. Он. Посмел.
За мгновенье, в которое Катце поворачивался, выдёргивая карты с данными, Ясон окончательно осознал то, что не формулировал до конца ещё ни разу.
Для этого существа его власть - лишь игральная фишка, не имеющая реальной силы. Одно из правил игры, которое можно обойти. Его знак собственности - пустые символы, которые нужны, чтобы подтверждать рутинные запросы электронной системы. И даже благоволение Ясона - не так уж много значит. Стоит рыжему уйти из Эоса - и образ Ясона скоро сотрётся из его памяти, будто Ясон никогда не существовал, и никогда по-настоящему не был его хозяином.
Ясону нравилось видеть уважение и восхищение в глазах своих фурнитуров, знать, что они боятся и преклоняются перед ним даже после того, как перестают служить в его доме. Нравилось чувствовать свою власть.
И эта странная ситуация не могла существовать вовсе.
Ему нужен совсем иной знак власти.
Ясон уже знал, что теперь.
Коротко ахнув, рыжий рассыпал карты и приземлился на колено, неверяще зажимая рассечённую щёку, уставившись на Ясона и, кажется, впервые видя его и только его.
Сейчас именно Минк был центром его мира. Ничья тень не маячила перед внутренним взором рыжего, и Ясон стал для него таким же ярким и заметным, каким сам неосознанно становился в присутствии Рауля.
Теперь метка Ясона действительно имела вес. И останется навсегда.
- Я и не предполагал, что мебель может такое сделать, - веско уронил Ясон, не убирая стека, и Катце не посмел коснуться рассыпанных карт, замер, вряд ли даже дыша.
- Здорово ты всё провернул. Возможно, я даже пощажу тебя, - Ясон бросил взгляд на знакомый интерфейс, ещё мерцающий на экране, вспомнил те ничтожные крохи информации, не спрятанные вовремя фурнитуром. Которые могли навести на мысль о лёгкой небрежности, но не о таком, это точно.
Катце слегка распрямился, будто наполняясь тихой, сдержанной гордостью от своей победы.
Ясон не планировал позволить ему забыть, кто здесь хозяин, властно и коротко вбивая нужными словами зарвавшегося фурнитура на то место, где он должен быть:
- Но мне надо убедиться, что ты достоин пощады.
Рыжий слегка побледнел, спускаясь с небес на землю - и опустил глаза, признавая его победу.
Теперь он действительно с т а л его собственностью.